Глава 21
Не проходит и часа, а Пит уже 2 раза обращается с просьбой о смерти.
"Не будь смешным," говорит Джексон.
"Я только что убил члена нашей команды!" кричит Пит.
"Ты оттолкнул его от себя.
Ты не мог знать, что он натянет сеть таким экзотическим способом,"-говорит Финник, стараясь успокоить его.
"Кого это заботит? Он мертв, не так ли?" Слезы начинают бежать по лицу Пита.
"Я не знал.
Я никогда не видел себя таким раньше.
Китнисс права.
Я монстр.
Я выродок.
Меня одного Сноу превратил в оружие!"
"Это не твоя вина Пит," сказал Финник.
Вы не можете взять меня с собой.
Это только вопрос времени, прежде чем я убью еще кого-нибудь.
Пит осмотрел наши противоречивые лица.
"Возможно вы думаете, что лучше будет просто оставить меня где-нибудь.
Позволив мне рискнуть.
Но это тоже самое, что просто вручить меня Капитолию.
Ты думаешь, сделаешь мне одолжение, отсылая меня назад к Сноу?"
Пит.
Опять в руках Сноу.
Замученный до такой степени, что от него прежнего больше ничего не останется.
По какой-то причине последняя строка "Виселицы" пробегает у меня в голове.
Та, где человек хочет, чтобы его возлюбленная лучше умерла, чем встретилась лицом к лицу со злом, что ждет ее в мире.
Ты придешь к дереву,
Оденешь ожерелье из веревки, рядом со мной?
Странные вещи случаются порой,
И это будет не так странно,
Если в полночь у виселицы мы встретимся с тобой.
"Я убью тебя прежде чем это случится," сказал Гейл.
"Я обещаю.
"
Пит колеблется, как будто рассматривает надежность такого предложения, а затем мотает головой.
"Так не пойдет.
Что, если вас не будет рядом, чтобы сделать это? Мне нужна одна из тех ядовитых таблеток, которые есть у каждого из вас.
Морник.
Есть одна таблетка, что осталась в нашем лагере, в специальном отделении рукава моего костюма Сойки-пересмешницы.
Но есть еще одна - в нагрудном кармане моей униформы.
Интересно, почему онине снабдили ей Пита..
Возможно, Коин думала, что он может воспользоваться ей прежде, чем у него появится возможность убить меня.
Неясно, что имел ввиду Пит - он покончил бы с собой сейчас, освободив нас от необходимости убить его, или только если бы он снова попал в плен в Капитолии.
Не понятно в какую сторону он склоняется, но это произойдет рано или поздно.
Определенно, нам всем станет легче.
Не придется стрелять в него.
Это все упростило бы.
Я не знаю, в чем причина - в капсулах, или страхе, или смерти Боггса, - но чувствую, что арена вокруг меня.
Такое впечатление, что я никогда ее не покидала, правда.
И снова я дерусь не только за свое выживание, но также и за Пита.
Как удовлетворительно, как интересно это будет для Сноу, заставить меня его убить.
Чтобы смерть Пита была на моей совести до конца моей жизни, сколько бы мне не осталось.
"Это не о тебе," сказала я.
"У нас миссия.
И ты нам для нее необходим."
Я смотрю на остальных членов команды.
"Давайте найдем немного еды здесь?"
Помимо аптечки и камер, у нас только наши униформы и наше оружие.
Половина из нас остается, чтобы охранять Пита или бдительно следить для радиовещанием Сноу, в то время как другие отправились за едой.
Мессала оказывается самым ценным, потому что он жил в точной копии этой квартиры и знает, где люди, наиболее вероятно, могли спрятать еду.
Например в нише, скрытой за зеркальными панелями в спальне, или за решеткой вентиляции в прихожей.
так что даже при том, что в кухне
шкафы пусты, мы находим более чем тридцать банок консерв и несколько коробок печенья.
Избыток всего этого вызывает отвращение у солдат, выросших в Тринадцатом
"Разве это законно?" говорит Лиг 1.
"С другой стороны, в Капитолии вы покажитесь идиотом, если не сделаете этого" - говорит Мессалл.
"Даже до Двадцатипятилетия Подавления, люди начали запасаться редкими продуктами".
"В то время как другие обходились без них" - говорит Лиг 1.
"Верно" - говорил Мессалл.
"Вот как это работает здесь."
"К счастью, у нас есть обед" - говорит Гейл.
"Каждый берет по банке".
Некоторые из нашей компании кажется отказываются сделать это, но это - лучший метод чем другой.
Я реально не в настроении распределять все это на одиннадцать равных частей, учитывая возраст, вес тела и физические нагрузки.
Я кручусь вокруг кучки банок, собираясь остановиться на супе из трески, когда Пит приходит мне на помощь.
"Вот."
Я беру не зная чего ожидать
а ярлыке написано "Тушеный ягненок".
Я сжимаю губы вспоминая о дожде, капающем через камни, о своих слабых попытках флирта, и аромате моего любимого блюда из Капитолия в холодном воздухе.
Значит небольшая часть этих воспоминаний так же могла остаться в его голове.
Как счастливы, как голодны, как близки мы были тогда, когда та корзина для пикника прибыла к нашей пещере.
"Спасибо."
Я трещу открытой крышкой
"Здесь даже есть чернослив."
Я срываю крышку и использую ее, как замену ложки, и кладу кусочек себе в рот.
Теперь это место на вкус такое-же как арена
Мы передаем по кругу коробку с причудливым печеньем с кремом, когда пиканье начинается снова.
Герб Панема освещает экран и остается там,пока играет гимн.
И затем они начинают показывать изображения мертвых,точно так же, как они делали с трибутами на арене.
Они начинают с четырех фотографий нашей съемочной команды, продолжая фото
Боггса, Гейла, Финика, Пита, и моим.
За исключением Боггса, они не беспокоятся о солдатах из 13,потому что они понятия не имеют, кто они или потому что они знают, что ничего не будут значить для аудитории.
Потом на экране появляется человек, сидящий за своим столом, с флагом за его спиной и белой розой мерцающей в лацкане пиджака.
я думаю, что ним, наверное, недавно было сделано много работы, потому что его губы более опухшие чем обычно.
И его подготовительной команде явно следует накладывать на него меньше румян.
Сноу поздравляет Миротворцев с мастерски выполненной работой, чтит их за избавление страны от угрозой под названием Сойка-пересмешница.
С моей смертью, он предрекает прекращение войны, так как деморализованным мятежникам больше не за кем идти.
И кем я была в действительности? Бедной непостоянной девочкой с небольшим талантом стрелка.
Не великий мыслитель, не тайный лидер восстания, просто лицо выхваченное из толпы потому что я поймала национальное внимание с моими выходками на Играх.
Но необходимый, очень необходимый, потому что нет настоящего лидера среди мятежников.
Где-то в Районе 13, Бити переключает выключатель, потому что теперь это не президент Сноу, а президент Коин смотрит на нас.
Она представляется Панему, как глава восстания, и затем
произносит хвалебную речь обо мне.
Похвалы девочке, которая пережила Шлак и голодные Игры, превратившю страну
рабов в армию борцов за свободу
"Живая или мертвая, Китнисс Эвердин останется лицом этого восстания.
Если Вы когда-либо дрогните в своем решении, подумайте о Сойке-пересмешнице, и в ней Вы найдете силы, чтобы избавиться от угнетателей Панема."
"Я даже не представляла, сколько я для неё значила," говорю я, что вызывает смех у Гейла и вопросительные взгляды от других.
Появляется значительно отредактированное фото со мной, выглядевшей красиво и жестоко с букетом огня, пылающим за мной.
Никаких слов
Никаких лозунгов
мое лицо - это все в чем они нуждаются сейчас
Битти возвращает управление к Сноу
У меня такое ощущение, что президент думал что чрезвычайный канал был непроницаем, и кто-то в конечном итоге умрёт сегодня вечером, поскольку он был взломан
"Завтра утром, когда мы вытащим тело Китнисс Эвердин из пепла, мы точно увидим кто такая Сойка-пересмешница.
Мертвая девочка, которая никого не могла спасти, даже саму себя. "
Герб, гимн и тишина.
"За исключением того, что Вы не найдете ее," говорит Финник пустому экрану, высказывая, то что мы все, вероятно, думаем.
Льготный период будет коротким.
Как только они прорвутся сквозь пепел и обнаружат отсутствие одиннадцати тел,они узнаю,что мы сбежали.
"по крайней мере у нас есть преимущество перед ними " говорю я.
Внезапно я так устала.
Все, что я хочу, это лечь на соседнем зеленом шикарном диване и заснуть.
Обернуть себя в стеганное одеяло из кроличьего меха и гусиного пуха.
Вместо этого я вытащила Холо и настояла, чтобы Джексон обучила меня основным командам, которые являются ключевыми, например, вход в координаты самого близкого пересечения сетки карты, для того, стобы я в будущем могла пользоваться ею самостоятельно.
По мере того, как Холо проецирует наше ближайшее окружение, я чувствую, что мое сердце все больше опускается.
Должно быть мы заметно приблизились к цели, потому что количество капусл увеличилось.
Как мы можем продвинуться вперед внутрь этого букета мигающих лампочек без обнаружения? Мы не можем.
И если мы не можем,мы пойманы в ловушку,как птицы в сетку.
Я решила, что будет лучше не показывать своей осведомленности, пока я нахожусь с этими людьми.
Особенно, когда мои глаза блуждают в поисках того зеленого дивана.
Поэтому я говорю: "Есть идеи?"
"Почему бы нам не начать с оценки наших возможностей?" - предлагает Финник.
"Через улицы пройти нельзя.
"
"Равно как и по крышам," - говорит Лиг 1.
"У нас все еще есть шанс вернуться тем путем, которым мы пришли сюда" -говорит Хом.
"Но это будет означать провал операции."
Меня начинает мучить чувство вины, поскольку это я создала эту миссию.
Это никогда не было вашей миссией
Вам просто не повезло что Вы со мной
"Ну это спорный вопрос"
"Теперь мы с тобой" говорит Джексон
"Итак, мы не можем остаться в помещении.
Мы не можем двигаться вверх
Мы не можем двигаться в сторону
Я думаю, остается только один вариант."
"Подземный," говорит Гейл.
Подземный.
Который я ненавижу.
Как шахты и туннели и 13.
Подземный,где я боюсь умирать,что глупо, потому что даже , если я умру на поверхности,следующее, что они сделают, это похоронят меня под землей, так или иначе.
На Холо отображается подземелье, как и капсулы на улицах.
Я вижу что туннели в подземелье расположены беспорядочно, в отличие от прямых линий улиц.
Все же капсулы выглядят менее многочисленными.
Двумя дверьми ниже вертикальная труба соединяет ряд квартир с туннелями.
Чтобы достигнуть трубы квартиры, мы будем вынуждены пролезть через шахту обслуживания,проходящую через все здание.
Мы можем войти в шахту через туалет на вернем этаже.
"Хорошо.
Дайте сделаем все так, как будто мы никогда здесь не были." говорю я
Мы убираем все признаки нашего пребывания здесь.
Пустые канистру отправляем вниз кучи хлама,заполняя одну полностью позже,стряхивает диванные подушки,перепачканные кровью,вытираем следы геля с плитки.
Здесь нет установленного замка на парадной двери, но мы запираем вторую задвижку, которая будет по крайней мере
препятствовать двери распахиваться при контакте.
В конечном итоге, остается только борьба с Питом.
Он сидит на синем диване, отказываясь сдвинуться с места.
"Я не пойду.
Я или раскрою ваше место положение или причиню еще кому-нибудь боль.
"Люди Сноу найдут тебя," говорит Финник.
"Тогда оставьте мне таблетку.
Я приму ее, если буду вынужден," говорит Пит.
Это не выбор
Пошли," говорит Джексон.
"Или Вы будете что? Стрелять в меня?" спрашивает Пит.
мы вырубим тебя и потащим с собой, говорит Хом
"Это замедлит нас и подвергнет опасности."
"Прекратите быть благородными!Мне все равно умру ли я!"- он поворачивается ко мне,теперь умоляя.
"Китнисс, пожалуйста.
"Разве ты не видишь, я не хочу участвовать в этом?"
Проблема в том, что я вижу
Почему я не могу просто позволить ему уйти? Подсунуть ему таблетку, нажать спусковой механизм? Это - потому что я слишком забочусь о Пите или о победе Сноу? Я превратила его в часть в моих персональных Игр?
Это презренно, но я не уверена что выше этого.
Если это правда, это было бы самым добрым, убить Пита здесь и сейчас.
Но что бы там ни было, я не мотивируюсь добротой.
"Мы напрасно теряем время.
Ты идешь добровольно, или мы вырубаем тебя?"
Пит прячет лицо в руках на несколько мгновений, затем поднимается, чтобы присоединиться к нам.
"Может освободим его руки?" спрашивает Лиг 1.
"Нет!" рычит ей Пит, притягивая наручники близко к телу.
"Нет", я отзываюсь эхом.
"Но я хочу ключ.
"Джексон передает мне его без возражений.
я прячу его в карман своих штанов, где он ударяется о жемчужину.
Когда Хомс открывает маленькую металлическую дверь в шахту обслуживания, мы сталкиваемся с другой проблемой.
"Панцири насекомых" никак не смогут пройти через настолько узкий проход.
Кастор и Поллукс снимают их и отсоединяют задние части камер, предназначенные для чрезвычайных случаев.
Каждая размером с обувную коробку, и скорее всего работает также хорошо.
Мессалл не может придумать нормальное место, чтобы спрятать громоздкие "панцири", по-этому, в конце концов мы сваливаем их в туалете.
Оставляя столь незначительный след преследователям,расстраивает меня, но что ещё мы можем сделать?
Даже следую по одиночке,придерживая наше снаряжение и наружные механизмы, проход тесно облегает.
Мы обходить наш путь, пропуская первую квартиру, и врываемся во вторую.
В этой квартире,в одной из спален есть дверь, отмеченная,как служебная, вместо ванной.
Позади двери комната с входом в тоннель.
Мессала нахмурившись глядят на широкое круглое покрытие, на мгновение возвращаясь к его собственному суетливому миру.
"Вот почему никто не хочет центральный блок.
Всякий раз рабочие приходят и уходят и нет второй ванны.
Но арендная плата значительно дешевле."
Потом он замечает удивленное выражение Финника и добавляет,"Не имеет значения"
Крышка трубы легко открылась.
Широкая лестница с резиновой колеёй на ступенях,позволяет быстро и легко спуститься во внутрь "кишечника" города.
Мы собираемся у основания лестницы, и ждем пока наши глазаприспособяться к тусклым полосам огней, вдыхая смесь химикатов, плесени, и сточных вод.
Поллукс, бледный и потный, наклоняется и опирается на запястье Кастора.
Как будто он упадет, если не будет держаться за кого-то.
"Мой брат работал здесь до того, как стал Безгласым," -говорит Кастор.
Конечно.
Кого еще они получили бы, чтобы поддержать эти сырые, зловонные проходы, наполненные капсулами? "Умер за пять лет до того, как мы смогли купить его поднятие на поверхность земли.
Не видел солнца ни разу.
При лучших условиях, в день с меньшим количеством ужасов и большим количеством отдыха, кто-то, конечно, знал бы, что сказать.
Вместо этого все мы долго думаем пытаясь сформулировать ответ.
Наконец Пит повернулся к Поллуксу.
"Хорошо, тогда Вы только что стали нашим самым ценным активом."
Кастор смеется и Поллукс улыбается.
Мы на полпути снижаемся в первый туннель, когда я понимаю то, что было настолько замечательно в обмене.
Пит похож на прежнего себя, тот, кто всегда думает что правильно сказать, когда больше никто больше не может.
Ироничный,ободряющий,немного забавный, но не за чей-либо счет.
Я оглядываюсь на него,как он тащится одиноко под охраной,Гейла и Джексона,его глаза опущены в землю,его плечи сгорбленные вперед.
Такой подавленный.
Но на мгновение, он действительно был здесь.
Пит правильно назвал.
Поллукс,оказывается, стоит десять Холо.
Здесь простая сеть широких туннелей ,что
непосредственно соответствует главному плану улиц выше, лежа в основе главных авеню и взаимных улиц.
Это называется Трансфер, так как маленькие грузовики используют их для доставки товаров по городу.
В течении дня, многие капсулы дезактивированы, но ночью это минное поле.
Однако, сотни дополнительных проходов,служебных шахт и канализационных труб формируют многоуровневый лабиринт.
Поллукс знает детали, которые могли бы привести к бедствию для вновь прибывших,как,например,какие ответвления могут требовать газовые маски или иметь провода под напряжением или крыс размером с бобра.
Он подготавливает нас к потоку из воды,который периодически несется через коллектор,ожидает время,когда Безгласые будут меняться сменами,ведет нас во влажные,неясные трубы,избегая почти тихого прохода грузового поезда.
Наиболее важно, что он осведомлен о камерах.
Их не так много спущено в это мрачное, туманное место,за исключением Трансфера.
Но мы держимся подальше от этих путей.
Под руководством Поллукса мы достигаем лучшее время- замечательное время,если сравнивать с временем нашего наземного путешествия.
После, приблизительно, 6 часов, усталость берет вверх.
Сейчас три часа утра, таким образом я считаю, что у нас есть ещё пару часом, прежде чем наши тела обнаружат пропавшими,они перероют щебень целых блоков квартиры в месте, где мы пытались сбежать через шахту, и охота начнется.
Когда я предлагаю отдохнуть, никто не возражает.
Поллукс находит маленькую,теплую комнату,жужжащую с машиной, заполненной рычагами и дисками.
Он держит поднятыми вверх свои пальцы,указывая,что мы должны уйти через четыре часа.
Джексон составляет график охраны,и,так как я не в первой смене,я втискиваю себя в ограниченное пространство между Гейлом и Лиг 1,и засыпаю.
Кажется,что прошло несколько минут,когда Джексон встряхивает меня ,пробуждая, говорит мне, что я на часах.
Сейчас шесть часов, через час мы должны будем продолжить путь.
Джексон говорит мне съесть консервированные продукты и наблюдать за Поллуксом, который настаивал на том, чтобы быть на часах всю ночь.
"Он не может уснуть здесь, внизу"
Я тянусь в сторону относительно настороженно, ем консервы картофеля и соевого тушеного мяса, и сижу напротив стены, стоящей перед дверью.
Поллукс выглядит совершенно проснувшимся.
Он ,возможно, всю ночь переживал те пять лет своего заключения.
Я достаю Холо, и умело ввожу наши координаты, и просматриваю туннели.
Как и ожидалось, больше капсул регистрируются так, как мы ближе продвигаемся к центру Капитолия.
В течение некоторого времени,Поллукс и я щелкаем вокруг на Холи,рассматривая где и какие ловушки лежат.
Когда моя голова начинает вращаться, я передаю его ему и прислоняюсь к стене.
Я смотрю на спящих солдат, команду и друзей, и задаюсь вопросом, как много из нас еще раз увидит солнце.
Когда мои глаза опускаются на Пита,чья голова покоится срава от моей ноги, Я вижу,что он проснулся.
Жаль,я не могу прочитать, что происходит в его мыслях,что я не могу войти и распутать беспорядок лжи.
Тогда я решаюсь на что-то, чего я могу достигнуть.
"Ты поел?" спрашиваю я.
Он покачал головой.
Я открываю банку с супом из цыпленка с рисом и вручаю ему, держа крышку на случай, если он захочет поранить себя.
Он садится прямо и опрокидывает банку с супом в рот, даже не потрудившись пережевать еду.
Дно банки отражает свет и я вспоминаю что-то, что крутилось у меня в голове со вчерашнего дня.
"Пит, когда тебя спросили о том, что случилось с Дариусом и Лавинией, и Боггс сказал тебе, что это правда, ты ответил, что так и думал.
Потому что в этом не было ничего светлого.
Что ты имел в виду?"
"О,
Я точно не знаю как это объяснить." говорит он мне.
В начале это был лишь полный беспорядок.
Теперь я могу уладить кое-что определенное.
Я думаю, что появляется образец.
Воспоминания, которые мне внушили с помощью яда, какие-то другие.
Как будто они не такие яркие или изображения не такие устойчивые.
Ты помнишь на что это походило, когда нас покусали ядовитые осы?"
"Деревья разрушались.
Там были гигантские разноцветные бабочки.
Я тонул в оранжевых пузырях.
Я думал об этом.
"Блестящие оранжевые пузыри.
"
"Правильно.
Но воспоминания о Дариусе или Лавинии были другими.
Я не думаю, что они дали мне какой-то яд,"-говорит он.
"Что ж, это ведь хорошо, правда?" спросила я.
"Если ты можешь различить два, значит ты модешь определить, что правда, а что ложь.
- Да.
Да, и если бы у меня выросли крылья, я бы смог летать.
Только у людей не могут вырасти крылья" говорит он
"Реально или не реально?"
"Реально," говорю я.
"Но людям не нужны крылья, чтобы выжить."
"Сойке-пересмешнеце нужны."
Он заканчивает суп и возвращает мне чашку.
В люминесцентной лампе круги под его глазами похожи на синяки.
Еще есть время
Ты должен поспать
Податливый, он откидывается назад, но смотрит на стрелку на одном из циферблатов, которая двигается туда - сюда.
Медленно, как если бы я была к раненому животному, моя рука протягивается и убирает волну волос с его лба.
Он замерзает при моем прикосновении, но не отскакивает.
так что, я продолжаю мягко гладить его волосы.
Это - первый раз, когда я добровольно прикасаюсь к нему со времени последних игр.
"Ты до сих пор пытаешься защитить меня.
Реально или не реально," - прошептал он.
"Реально," отвечаю я.
Кажется это требует больших объяснений.
"Поскольку это - то, что ты и я делаем.
Защищаем друг друга
"приблизительно через минуту, он засыпает.
незадолго до семи мы с Полуксом, идем к остальным и будим их.
слышны обычные зевки и вздохи, которые сопровождают пробуждение.
Но мои уши улавливают что-то еще.
Почти как шипение
Возможно, это - только пар, вытекающий из трубы или отдаленный свист одного из поездов
.
.
.
Я успокаиваю группу, чтобы лучше услышать это.
Да, это шипение, но это не один звук.
Это многократные выдохи, которые формируют слова.
Одно единственное слово
Эхом распространяюсь по туннелям.
Одно слово.
Одно имя.
Повторяет снова и снова.
"Китнисс."

Глава 23
кого звала женщина,осталось загадкой,поскольку после того как мы обыскали квартиру,то выяснили,что она была одна
возможно ее крик предназначался для соседа или просто был выражением страха
в любом случае,здесь нет никого кто бы ее услышал
Эта квартира была бы классным местом, чтобы скрываться на некоторое время, но это - роскошь, которую мы не можем позволить себе.
"как думаешь,сколько у нас времени,прежде чем они выяснят,что кто-то из нас выжил?"спрашивавю я
"я думаю они могут быть здесь в любой момент"отвечает Гейл
"Они знают, что мы направились к улицам.
Взрыв задержит их на несколько минут, но затем они начнут искать нас."
Я иду к окну, которое выходит на улицу, и когда я заглянула сквозь жалюзи, я вижу не миротворцев, а толпу людей, идущих по своим делам
Во время нашего подземных путешествия мы оставили далеко позади эвакуированные зоны и всплыли в части занятой Капитолием.
Эта толпа единственный шанс на спасение.
у меня нет голограммы,но у меня есть Крессида
она присоединяется ко мне к окну, подтверждает, что она знает наше местонахождение, и сообщает хорошую новость, что мы уже в нескольких блоках от особняка президента.
Один взгляд на моих товарищей говорит мне, что не время для тайной-атаки на Сноу.
у Гейла все еще течет кровь из раны на шее ,которую мы даже не промыли
Пит сидит на бархатном диване вцепившись в подушку зубами, то ли борясь с безумием, толи сдерживая крик.
Поллукс сидит и плачет напротив богато украшенного камина.
Крессида решительно выступает на моей стороне, но она настолько бледная губы обескровлены
Лишь ненависть придает мне сил.
Когда этот прилив энергии убудет, я буду бесполезна.
"давайте проверим ее одежду"говорю я
В одной спальне мы находим много одежды женщины, пальто, пары обуви, радугу париков, достаточно косметики, чтобы покрасить дом.
в спальне напротив есть такой же выбор для мужчин
вероятно они принадлежали ее мужу
может любовнику,которому повезло не быть здесь жтим утром
я зову другизх одеться
При виде кровавых запястий Пита я лезу в свой карман за клюом от наручников, но он резко убирает от меня.
- Нет, - сказал он.
не трогай
они помогают мне не терять контроль
"тебе еще могут пригодиться твои руки"говорит Гейл
"Когда я начинаю чувствовать сумасшествие, я натягиваю запястья и боль помогает мне сфокусироваться, " сказал Пит.
я оставляю их
На удачу на улице холодно, так мы можем спрятать свое обмундирование и оружие под пальто и плащами.
Мы вешаем наши ботинки вокруг наших шей на шнурки и скрываем их, надеваем глупую обувь, чтобы заменить их.
но настоящая перемена,конечно,происходит с нашими лицами
Крессида и Поллукс рискуют быть узнанными знакомыми, Гейл может быть известен с выпусков новостей, а Пита и меня знает любой житель Панема.
Мы торопливо помогаем друг другу нанести толстые слои косметики, надеть парики и темные очки.
Крессида обертывает шарфом мое лицо и лицо Пита.
Я чувствуют как время истекает, но останавливаюсь на несколько минут, чтобы набить пакеты едой и предметами первой необходимости.
"Держитесь вместе," сказала я возле двери.
Затем мы выходим прямо на улицу.
Начал падать снег.
Взволнованные люди кружат вокруг нас, говорят о мятежниках, о голоде, обо мне их эффектным капитолийским акцентом.
Мы пересекли улицу, прошли еще несколько домов.
Как только мы поварачиваем за угол, три десятка миротворцев проносятся мимо нас.
Мы отскакиваем с их пути, как делают это истинные жители, ждем, пока толпа вернется к нормальному течению, и продолжаем двигаться.
"крессида"шепчу я
"ты можешь придумать куда наи идти?"
"я пытаюсь"говорит она
Мы заходим в следующий блок и начинает звучать сирена.
Через окно квартиры я вижу чрезвычайный выпуск с чередованием наших фотографий.
Они еще не определили кто из нашей группы уже умер, т.к. я вижу среди фотографий Кастора и Финника.
скоро любой прохожий будет так же опасен как и миротворец
"крессида?"
"есть одно место"
оно не идеально
но мы можем попробовать"говорит она
Мы следуем за ней еще несколько блоков и поворачиваем в ворота. Такое впечатление, что это частная резиденция.
Это своего рода срез пути, потому как пройдя через ухоженный сад, мы выходим из других ворот на небольшой переулок, который соединяет две главных улицы.
Тут только парочка убогих магазинчиков - один покупает поношенные вещи, другой продает фальшифые драгоценности.
В округе лишь несколько людей, но они не обращают на нас никакого внимания.
Крессида звонким голосом начинает лепетать о людях вокруг нас, но те не обращают внимания.
Крессида начинает лепетать высоким голосом про меховое белье, насколько оно важно в холодные месяцы.
"Подождите, пока вы не увидите цены! Поверьте мне, они в два раза меньше чем на проспекте!" Мы останавливаемя перед грязной витриной заполненой манекенами в меховом белье.
Это место даже не кажется открытым, но Крессида толкает переднюю дверь, вызывая при этом резкий звук.
Внутри тускло,узкие магазинные стойки обложенны товаром, запах шкуры наполняет нос.
Торговля должно быть продвигается медленно, так как мы единственные посетители.
Крессида прямиком направляется к сгорбленной фигуре сидящей в задней части.
Я следую за ней, волоча свои пальцы через мягкую одежду.
За прилавком сидит самый странный человек, какого я когда-либо видела.
Она крайний пример неудачной хирургической операции, ибо даже в Капитолии, это лицо нельзя найти привлекательным.
Кожа была туго натянута нас спину и содержила татуировку с черными и золотыми полосками.
Нос был сплющен,что едва ли он вообще существовал.
Я видела кошачьи усы на людях в Капитолии и раньше, но не такие длинные.
Результатом получилась абсурдная, полу-кошачья маска, которая в настоящий момент щурится на нас из подлобья.
Крессида снимает парик, обнажив свои виноградные лозы.
"тигрис"говорит она
"нам нужна помощь"
тигрис
глубоко в моем мозгу это имя включает звонок
Она присутствовала - в более молодой и менее взволнованной версии - раньше, в Голодных Играх.
стилист,думаю я
я не помню,из какого дистрикта
не из 12-го
Затем, должно быть она перенесла слишком много операций, что придало ее чертам отталкивающий эффект.
Вот куда деваются стилисты, когда они перепробуют на себе, то что применяют на других.
Они уходят в унылую торговлю нижнего белья, и ждут смерти.
Подальше от общественных глаз.
Я смотрю на ее лицо, интересно, это ее родители действительно назвали ее Тигрис, вдохновляя на изменения или это она сама выбрала стиль и изменила свое имя для того, чтобы оно шло ее полоскам.
"Плутарх сказал что тебе можно доверять," добавила Крессида.
отлично,она одна из людей Плутарха
Значит, если ее первый шаг не должен вернуть нас в Капитолий, он должен будет уведомить Плутарха, и дополнительно Коин, относительно нашего местонахождения.
Нет, магазин Тигрис не идеален, но это все что у нас есть в данный момент.
Даже если она поможет нам.
Она смотрит между старым телевизором на ее прилавке и нами, как будто пытаясь разместить нас.
Чтобы помочь ей, я сбрасываю свой шарф, снимаю мой парик, и делаю шаг вперед так, чтобы свет экрана упал на мое лицо.
Тигрисс издает низкий рык, не такой как издает при встрече Лютик.
Она крадется вниз с ее табурета и исчезает позади стойки узких брюк с меховой подкладкой.
Раздается звук скольжения, и затем ее рука появляется и манит нас вперед.
Крессида смотрит вопросительно на меня как бы спрашивая: Ты уверенна? Но какой мы имеем выбор? Возвращение на улицу, в нынешних условиях, гарантирует нам либо быть пойманными либо умереть.
Прибираясь через меха я нахожу Тигрисс, отодвигающую панель находящуюся в стене.
За ней начинается крутая каменная лестница.
она жестом приглашает меня войти
все в этой ситуации кричит о западне
На мгновенье я паникую, а затем осознаю, что я поворачиваюсь к ней, пытаясь найти эти желтовато-коричневые глаза.
Почему она делает это? Она не Цинна, кто мог бы пожертвовать собой ради других.
Эта женщина - воплощение мелочности Капитолия.
Она была одной из звезд Голодных Игр пока
.
.
пока не перестала быть ею.
Так что же это тогда? Горечь? Ненависть? Месть? Вообщето мне нравится идея.
Желание мести может гореть долго и горячо.
Особенно если каждый взгляд в зеркало только разжигает его.
"Сноу отстранил Вас от Игр?" спрашиваю я.
она лишь смотрит на меня в ответ
Где-то ее тигриный хвост резко ударяет в знак неудовольствия.
"потому что я собираюсь убить его,знаешь ли"
ее губы растягиваются в неком подобии того что я принимаю за улыбку
Заверенная, что это не полное безумие, я медленно продвигаюсь сквозь пространство.
Примерно на полпути вниз по лестнице я замечаю висящую цепь и дергаю за нее, освещая укрытие мерцающей флуоресцентной лампой.
Это небольшой погреб, где нет ни дверей, ни окон.
Неглубокий и широкий.
Вероятно, это лишь небольшой участок между двумя настоящими подвалами.
Место, существование которого могло остаться незамеченным, пока вы бы не обратили пристального внимания на пропорции.
Оно сырое и холодное, с грудами кож, которые, как я догадываюсь, годами не видели солнечного света.
Если Тигрис не выдаст нас, я сомневаюсь, что кто-нибудь найдет нас здесь.
К тому времени, как я ступаю бетонный пол, мои союзники уже на лестнице.
Панель возвращается на место.
Слышу скрип колесиков стойки с нижним бельем.
Тигрисс предвигает обратно свою табуретку.
Мы поглощены ее подсобкой.
Как раз вовремя, потому что Гейл находится на грани полного истощения.
Мы делаем кровать из кож, снимаем с него несколько слоев оружия и помогаем ему лечь на спину.
В конце подвала, в футе от пола, есть кран с водостоком под ним.
Я поворачиваю кран и, после долгого шипения и большого количества ржавчины, из него начинает течь чистая вода
мы промываем рану на шее Гейла и я понимаю что бинтов будет недостаточно
ему необходимо сделать пару швов
в аптечке первой помощи есть игла и стерильные нитки, но кого нам не хватает так это целителя
Мне в голову приходит мысль привлечь Тигрис.
Как стилист, она должна уметь обращаться с иглой.
Но тогда некому будет управлять магазином, кроме того, она и так делает для нас достаточно.
я смиряюсь с тем,что я возможно наиболее подходящий вариант и наиболее квалифицироана для этой работы,сцепляю зубы и прокладываю ряд стежков
они не красивые но функциональные
я смазываю их лекарством и зашиваю
даю ему обезболивающее
"теперь ты можешь отдохнуть"
"здесь безопасно"говорю я ему
он тут же засыпает
Пока Крессида и Поллукс делают для каждого из нас "гнезда" из меха, я ухаживаю за запястьями Пита.
Осторожно смываю кровь, обрабатываю антисептиком и накладываю повязку под наручниками.
"Ты должен держать их в чистоте, иначе инфекция может распространиться и..."
"Я знаю, что такое заражение крови, Китнисс" - говорит Пит.
"даже если моя мама не целитель"
Меня уносит прошлое, другая рана, другой набор бинтов.
"ты сказал мне то же самое на наших первых играх"
правда или ложь?"
"правда"говорит он
"и ты рисковала жизнью,чтоб достать лекарство,которое спсло меня?
"правда"
я пожимаю плечами
"ты был причиной,по которой я была жива чтоб сделать это"
"правда?"этот коментарий сбивает его столку
Некоторые яркие моменты памяти должно быть сражаются за его внимание, потому что его тело напрягается и его недавно перебинтованные запястья снова натягивают металические наручники.
Затем вся энергия покидает его тело.
"я слишком устал,Китнисс"
"засыпай"говорю я
Он не соглашается пока я не перестегиваю наручники и не приковываю его к креплению лестницы.
должно быть ему очень неудобно,лежать тут с руками поднятыми над головой
спустя пару минут он тоже отключается
Крессида и Поллукс сделали для нас кровати, расставили еду медикаменты, и сейчас они спрашивают меня, кого я хочу поставить за сторожа.
я смотрю на бледность Гейла,ограничения пита
Поллукс не спал днями, а Крессида и я дремали всего несколько часов.
Если отряд Миротворцев пройдет мимо этих дверей, мы будем в ловушке, как крысы.
Мы полностью во власти стареющей женщины-тигра, и все, на что я могу надеяться - всепоглощающее желание смерти для Сноу
"Если честно, то я не думаю, что есть какой-то смысл в охране.
давайте просто попытаемся немного поспать"говорю я
Они бессильно кивают, и мы все зарываемся в звериные шкуры.
Огонь внутри меня уже потух, а вместе с ним и моя сила.
Я сдаюсь мягкому, заплесневелому меху и забвению.
я запоминаю только один сон
долгий и утомительный сон,в котором я пытаюсь добраться до 12 дистрикта
дом,кторый я ищу,не разрушен и люди живы
Эффи Бряк, заметная в своем ярко-розовом парике и прикидом, сшитым на заказ, путешествующий со мной.
Я пытаюсь оставить ее где-нибудь, но непонятным образом она вновь появляется возле меня и говорит, что как моя сопровождающая, она ответственна за то, чтобы я придерживалась графика.
Только график постоянно меняется, круша наши надежды, то при помощи должносного лица или задержки, когда Эффи ломает один из ее высоких каблуков.
Мы располагаемся на лавочке серой станции в Дистрикте 7, ожидая поезда, который никогда не прибудет.
Когда я просыпаюсь, то чувствую себя еще более истощенной, чем после моих ночных вылазок в стахе и крови.
крессида,единственный неспящий человек,говорит мне,что уже далеко за полдень
я ем тушеную говядину и запиваю большим количеством воды.
затем я прислоняюсь к стене подвала,прокручивая в голове события последних дней
вспоминая смерть за смертью
считая их на пальцах
раз,два-Митчелл и Богс,которых мы потеряли в городе
три-Мессала,растаявшая в шаре
Четыре, пять - Лиг1 и Джексон принесшие себя в жертву в мясорубке.
Шесть, семь, восемь - Кастор, Хомс и Финник, которых обезглавили пахнущие розами ящерицы-выродки.
8 смертей за 24 часа
я знаю что это случилось,но это все еще кажется нереальным
Конечно же Кастор спит в этой куче мехов, Финник непременно, через минуту спустится по лестнице, Богс озвучит мне план побега.
чтобы поверить что они мертвы,надо принять то что это я убила их
Хорошо, возможно не Митчела и не Боггса - они умерли на фактическом своем задании.
но другие потеряли свои жизни ,защищая меня в миссии,которую я придумала
мой план убить Сноу кажется теперь таким глупым
Так глупо, что я, дрожа, сижу в подвале, подсчитывая наши потери, перебирая кисточку на серебряных ботинках до колен, которые я украла из дома той женщины.
о,да-я и забыла об этом
ее я тоже убила
теперь я убиваю безоружных горожан
думаю в этот момент я здаюсь
когда все просыпаются,я признаюсь
как я лгала о миссии, как поставила под угрозу их жизни в стремлении к мести.
после того как я замолкаю возникает долгая тишина
затем Гейл говорит"Китнисс,мы все знали,что ты лгала о том что коин послала тебя убить Сноу
"может ты и знал"
но солдаты из 13-го нет"отвечаю я
неужели ты думаешь,что Джексон поверила будто ты получала приказ от Коин?"спрашивает Крессида
конечно нет
но она верила Боггсу и он прпавда хотел чтобы ты продолжила это
"я никогда даже не говорила Боггсу что собираюсь делать"говорю я
"ты сказала всем в командном центре!"говорит Гейл
"это было одним из твоих условий чтобы быть сойкой"
"я убью сноу"
Эти две вещи кажутся никак не связанными друг с другом.
Негодование, что именно Коин достанется честь казнить Сноу, и этот несанкционированный полет через Капитолий.
"но не так"говорю я
это было полной катастрофой.
"я думаю это будет рассматриваться как весьма успешная миссия", говорит гейл.
"мы проникли в лагерь врага, показав ,что оборона капитолия может быть нарушена."
нам удалось получить кадры о себе во всех новостях капитолия.
мы превратили город в хаос пока они пытаются найти нас.
"поверьте мне, плутарх в восторге,"добавляет Крессида.
"Это потому что Плутарху плевать, кто умрет" - говорю я.
"Только пока его игры имеют успех.
Крессида и Гейл снова и снова пытаются убедить меня.
поллукс кивает , чтобы поддержать их.
только пит не высказывает своё мнение.
"что ты думаешь,Пит?"наконец спрашиваю я
"я думаю.
.
.
что ты все еще не представляешь
еффект который ты можешь произвести
Он сдвигает свои наручники в качестве опоры, и приводит себя в сидячее положение.
"никто из тех кого мы потеряли,не был идиотом"
они знали,что делают
они пошли за тобой,потому что верили,что ты можешь убить Сноу
я не знаю,почему его голос достигает меня,когда ничей другой не может этого сделать
но если он прав,а я думаю,это так,у меня есть долг перед другими,который я могу вернуть лишь одним способом
Я вытаскиваю свою бумажную карту из кармана униформы и раскладываю ее на полу с новым решением.
"Где мы, Крессида?" Магазин Тигрис расположен примерно в пяти блоках от Городской площади и резиденции Сноу.
Перед нами легкопроходимый отрезок пути через зону, где капсулы деактивированы для безопасности президента.
У нас есть маскировка, которая, возможно с некоторыми преукрашениями от мехового магазина Тигрис, позволит нам безопасно попасть туда.
Но что потом? Резиденция наверняка хорошо охраняется, находится под круглосуточным видеонаблюдением и напичкана капсулами, которые могут быть активированы одним щелчком выключателя.
"Что нам нужно, так это выманить его оттуда," говорит мне Гейл.
"Потом один из нас может заманить его"
"разве он все еще появляется на публике?"спрашивает пит
"не думаю"говорит кресида
"По крайней мере, все последние выступления он снимал в резиденции.
даже до того как сюда добрались мятежники
Я думаю он стал бдительнее после того как Финник открыл все его преступления.
это правда
Сейчас не только Тигрис из Капитолия ненавидит Сноу, он окружен людьми, которые знают, что он сделал с их друзьями и семьями.
Это скорее всего должно быть что-то невероятное, чтобы заманить его.
что-то вроде
.
.
"Бьюсь об заклад, что он бы вышел из-за меня," говорю я.
"если бы меня поймали
он хотел бы чтоб это было настолько публично,насколько это возможно
Он бы хотел моей казни на своем крыльце.
"Я рискну"
и потом Гейл мог бы застрелить его перед всей аудиторией
"нет"
пит качает головой
"у этого плана слишком много альтернативных окончаний"
сноу может решит держать тебя в плену и пытать чтоб добыть инфолрмацию
или публично казнить тебя ,не присутствуя при этом
или убить тебя внутри особняка, показав твоё тело всем.
"Гейл?"говорю я
"Мне кажется, это слишком радикальное решение - идти прямо сейчас," говорит он.
"возможно,если все другое не получится"
давайте продолжать думать
В наступившей тишине мы слышим мягкие шаги Тигрис наверху.
Это должно быть в ближайшее время.
Она запирает магазин, возможно закрывает ставни.
Через несколько минут панель в начале лестницы сдвигается.
"Поднимайтесь," - говорит она скрипучим голосом.
"я принесла вам еду"
это первый раз когда она говорит с нами с тех пор как мы прибыли
От природы ли это или является результатом многолетних тренировок, я не знаю, но в ее манере разговора есть что-то, напоминающее кошачье мурлыканье.
Когда мы поднимаемся по ступенькам, Крессида спрашивает "Ты связывалась с Плутархом, Тигрис?"
"Я не могу.
Тигрис пожала плечами.
"Он поймет, что ты находишься в безопасностом доме.
не беспокойся
"Беспокоюсь? Новость, что я не буду получать - а значит и не будет необходимости игнорировать - прямые приказы от 13, дает мне ощущение свободы.
Или создает некоторую жизнеспособную защиту для решений, которые я приняла за последние несколько дней.
В магазине на прилавке лежат черствые куски хлеба, клин заплесневелого сыра и полбутылки горчицы.
Это напоминает мне о том, что не у всех в Капитолии в эти дни полные желудки.
Я чувствую себя обязанной сказать Тигрис о наших остающихся запасах продовольствия, но она отклоняет мои возражения.
"Я почти ничего не ем," говорит она.
"Только сырое мясо"
Это в ее характере, но я не задаю вопросов.
Я просто соскабливаю плесень с сыра и делю еду между оставшимися из нас.
Пока мы едим, мы смотрим последний выпуск новостей от Капитолия
У правительства есть выжившие мятежники, число которых уменьшилось до пяти из нас.
За информацию, которая приведет к нашей поимке, назначено высокое вознаграждение.
Они подчеркивают, насколько мы опасны.
Показывают нашу перестрелку с Миротворцами, хотя не переродки отрывают им головы.
Отдают дань женщине, лежащей там, где мы ее оставили, с моей стрелой в сердце.
Кто-то заново сделал ей макияж для камер.
Мятежники не прерывают передачи Капитолия.
"Мятежники сделали сегодня заявление?" - спрашиваю я Тигрис.
Она качает головой.
"Я сомневаюсь, что Коин знает, что теперь делать со мной, когда я все еще жива".
"Тигрис издает хриплый смешок.
"Никто не знает, что с тобой делать, девочка".
Потом она заставляет меня взять пару меховых леггинсов, хотя я никогда не смогу за них заплатить.
Это подарок, который ты должна принять.
В любом случае, в подвале холодно.
Спустившись вниз после ужина, мы продолжаем ломать головы над планом.
Ничего хорошего не приходит на ум, но мы соглашаемся, что больше не можем выходить группой из пяти человек и должны попытаться проникнуть с резиденцию президента прежде, чем я стану приманкой.
Я соглашаюсь со вторым пунктом, чтобы избежать дальнейших споров.
если я решу сдаться,мне не нужно будет ничье одобрение или разрешение
мы меняем бинты,надеваем наручники питу и ложимся спать
спустя пару часов я просыпаюсь и слышу тихий разговор
Пит и Гейл
я не могу удержаться от подслушивания
"спасибо за воду"говорит пит
"без проблем"отвечает Гейл
"я все равно просыпаюсь по 10 раз за ночь"
"убедиться,что Китнисс все еще здесь?"спрашивает ПИт
"что-то вроде того"признается Гейл
затем следует долгая пауза,прежде чеме Пит говорит снова
"то что сказала Тигрис было забавно
о том ,что никто не знает что с ней делать
"Ну, мы никогда не знали ", говорит Гейл
они оба смеются
это так странно-слышать как они так просто разговаривают
почти как друзья
которыми они не являются
и никогда не были
но они и не враги
"она любит тебя,ты знаешь"говорит Пит
"она почти сказала мне это,после того как они секли тебя"
"не верь этому"отвечает Гейл
"то,как она целовала тебя в тренировочном центре...
...
...
что ж,она никогда так меня не целовала
"это было лишь частью игры"говорит ему пит,но тем не менее в его голосе слышна тень сомнения
"нет,ты уже завоевал ее"
ты отдал все ради нее
может это единственая вещь которая может убедить ее в том,что ты ее любишь"
следует долгая пауза
"я должен был стать волонтером и занять твое место на первых играх"
защищать ее тогда
"ты не мог"говорит Пит
"она бы никогда тебе не простила"
ты должен был заботиться о ее семье
они значат для нее больше чем ее собственная жизнь
"ну,скоро это уже не будет проблемой"
я думаю,что врядли мы все трое будем живы к концу войны
а если и будем,думаю,это проблема Китнисс"
кого выбрать
Гейл зевает
"мы должны немного поспать
"да"
Я слышу, как наручники Пита, поддерживавшие его, сползают вниз, и он укладывается.
"мне интересно,как она будет принимать решение"
"о,это я знаю наверняка"
я могу уловить последние слова Гейла через слой меха
"китнисс выберет того,без кого она не сможет выжить"

Глава 25
Правда или нет? Я в огне.
Огненные шары, вырвавшиеся из парашютов, преодолели баррикады и сквозь снежный воздух приземлились в толпу.
Я только собралась увернуться, как один достиг меня, языки его пламени начали подниматься по моей спине, превращая меня во что то новое.
Создание столь же неугасимое, как солнце.
Прошедший через огонь знает лишь одно ощущение: агонию.
Ни образа, ни звука, ни чувства кроме безжалостно горящей плоти.
Наверное, иногда я впадаю в бессознательное состояние, но имеет ли это значение, если там я не могу найти пристанища? Я - птица Цинны, воспламененная, яростно летящая, чтобы спастись от неизбежного.
Огненное оперение вырастает из моего тела.
Биение моих крыльев лишь разжигает пламя.
Я уничтожаю себя, но не до конца.
Наконец, мои крылья начинают ослабевать, я теряю высоту, и меня затягивает в пенящееся море цвета глаз Финника.
Я плыву на спине, которая продолжает гореть под водой, но агония перестает мучить.
Когда я просто плыву по течению и теряю способность управлять собой, приходят они.
Мертвые.
Те, кого я люблю, летят словно птицы в открытом небе надо мной.
Парящие, зовущие меня присоединиться к ним.
Я очень хочу последовать за ними, но морская вода пропитывает мои крылья, делая невозможным поднять их.
Те кого я ненавижу тянут меня в воду, разрывают мое соленое тело острыми как бритва зубами.
Кусают снова и снова.
Затягивая меня под поверхность воды.
Но маленькая белая птичка окрашенная в розовый ныряет, цепляясь своими когтями за мою грудную клетку и пытается оставить меня на поверхности.
"Нет, Китнисс! Нет! Ты не можешь уйти!" Но тот кого я ненавижу выигрывает и если она(птичка) не отпустит меня, она тоже умрет как правило.
"Прим, позволь уйти!" И наконец она это делает.
Я глубоко под водой, покинутая всеми.
Слышен только звук моего дыхания, и нужны неимоверные усилия, чтобы не пустить воду внутрь, вытолкнуть ее из моих легких.
Я хочу остановиться, пытаюсь задержать дыхание, но вода прокладывает свой путь внутрь и обратно против моей воли.
"Позволь мне умереть.
Позволь мне последовать за другими," я умоляю кого-то удерживающего меня здесь.
Нет ответа.
Я в ловушке на дни, годы, возможно века.
Я мертва, но мне не позволяют уйти.
Жива, но все равно что мертва.
Настолько одинока, что была бы рада кому угодно, чему угодно, не важно, насколько это отвратительно.
Но когда у меня наконец-то появляется посетитель, это приятно.
Морфлий.
Он бежит по венам, облегчая боль, делая мое тело легким настолько, что оно может снова подняться на поверхность и остаться парить на волнах.
Волны
Я действительно плыву по волнам.
Я могу ощущать их кончиками своих пальцев,шевелящейся частью моего обнаженного тела.
Так больше боли, но это что-то похожее на реальность.
В горле как будто провели наждачной бумагой.
Запах горящих лекарств с первой арены.
Голос моей мамы.
Эти вещи пугают меня, и я пытаюсь вернуться в глубину, погрузить рассудок обратно.
Но нет пути назад.
Постепенно мне приходится принять себя такой, какая я есть.
Почти сгоревшая девушка без крыльев.
Без огня.
И без сестры.
В ослепительно-белом Капитолийском госпитале, доктора применяют свою магию на мне.
Покрывая мои ссадини новыми кусочками кожи.
Заставляя клетки поверить, что они мои собственные.
Управляют частями моего тела, сгибая и растягивая конечности, чтобы убедиться, новая кожа подходит телу.
Я слышу снова и снова, насколько мне повезло.
Мои глаза удалось сбереч.
Большую часть моего лица также удалось спасти.
Мои легкие поддаются лечению.
Я буду словно новенькая.
Когда моя обновленная кожа достаточно укрепилась, выдерживая давления, пришло больше посетителей.
Морфий открывает дверь и к смерти, и к жизни.
Хеймитч желтый и без тени улыбки.
Цинна шьет новое свадебное платье.
Дейли, болтает о доброте людей.
Мой отец поет все четыре куплета "Виселицы" и напоминает мне что моя мать - спящая между сменами в кресле - не знает об этом.
В один день я очнулась понимая и зная, что мне не позволят жить в мире грез.
Я должна есть сама.
двигать своими мышцами
сама ходить в ванную
Краткое появление президента Коин, успокоило меня.
"Не беспокойся," сказала она.
"я спасла его для тебя"
Врачи недоумевают почему я до сих пор не могу говорить.
Как показывают исследования, природа поврежнения моих голосовых связок пока необьяснима.
наконец,доктор
аурелиус,главный врач,приходит к выводу,что я стала больше эмоциональной,чем физической безгласой
что мое безмолвие является последствием моей эмоциональной травмы
Хотя он и имеет 100 других решений, но говорит им оставить меня впокое.
Я не спрашиваю ни о ком и ни о чем, но люди постоянно несут мне поток информации.
О войне: Капитолий повержен был в день когда падали парашюты. Президент Коин руководит сейчас Панемом и войска были направлены для подавления оставшихся малых очагов сопротивления.
О президенте Сноу: Он находится в тюрьме, в ожидании решения суда и последующего исполнения приговора.
О моей команды ассистентов: Крессида и Поллукс были отправлены в районы, чтобы оценить потери войны.
Гейл, который схватил две пули при попытке к бегству, сейчас находится во Втором Дистрикте по заданию захвата миротворцев.
Пит до сих пор в ожоговом отделении.
Он все-таки добрался до центральной площади.
В моей семье: Моя мать хоронит свое горе в работе.
У меня нет работы, горе хоронит меня.
Все, что придает мне силы жить, - это обещание Коин.
Что я смогу убить Сноу.
И все будет кончено.
Со временем меня выписывают из госпиталя и предоставляют комнату в резиденции президента, где я живу вместе с мамой.
Но она туда почти не заходит, ест и спит на работе.
На Хеймитча возлагают обязанности навещать меня, следить, чтобы я ела и принимала лекарства.
Это не так просто.
Я возращаюсь к старым привычкам, приобретенным в 13 Дистрикте.
Брожу как неприкаянная по резиденции.
По спальням и кабинетам, танцевальным залам и ванным комнатам.
Ищу странные укромные уголки, чтобы спрятаться.
Шкафы с меховой одеждой.
Кабинет в библиотеке.
Давно заброшенная ванная в комнате со старой мебелью.
Эти места темные и тихие, их невозможно найти.
Я сворачиваюсь и пытаюсь полностью исчезнуть.
Окутанная тишиной, я снова и снова кручу браслет вокруг запястья, что говорит о моей умственной дезориентации.
Моё имя Китнисс Эвердин.
Мне семнадцать.
Мой дом Дистрикт 12.
Дистрикта 12 больше нет.
Я Сойка-Пересмешница.
Я свергла Капитолий.
Президент Сноу ненавидит меня.
Он убил мою сестру.
Сейчас я убью его.
И затем Голодные Игры закончатся.
.
.
.
Время от времени я снова оказываюсь в своей комнате, не уверенная, привела ли меня потребность в морфии или Хеймитч нашел меня.
Я ем, принимаю лекарства, и мне приходится мыться.
И дело не в воде, а в зеркалах, отражающий мое обнаженное, изуродованное огнем тело.
Кожные имплантанты все еще розовые как кожа младенца..
Кожа была повреждена, уцелевшие участки красные, горячие и местами расплавоенные.
Участки моей старой кожи мерцают белые и бледные.
Я похожа на причудливое стеганое одеяло из кусков кожи.
Части моих волос в некоторых местах обгорели полностью; остальное было обрезано на разных длинах.
Китнисс Эвердин, девушка, которая была в огне.
Меня бы это не сильно беспокоило, если бы вид моего тела не возращал воспоминания о боли.
И причинах, по которым мне было больно.
И событиях, предшествовавших боли.
И как я наблюдала как маленькая сестра превращается в живой факел.
Я закрываю глаза, но это не помогает.
В темноте огонь разгорается ярче.
Доктор
Аурелиус иногда навещает меня.
Мне он нравится, потому что он не несет глупостей, о том что я в абсолютной безопасности или о том что он знает, просто сейчас я этого не могу понять, как я буду однажды снова счастлива, или даже, что в Панеме все будет лучше чем сейчас.
Он только спрашивает хочу ли я поговорить, и когда я ему не отвечаю он засыпает на своем стуле.
Фактически, я думаю, что его посещения в значительной степени мотивированы его потребностью в дремоте.
Договоренность работает для нас обоих.
Время приближается, хотя я не знаю точные часы и минуты.
Президента Сноу судили он признан виновным, и приговорен к казни.
Хеймитч говорит мне, я слышу разговор, пока иду мимо охранников по коридорам.
В мою комнату приносят костюм Сойки-пересмешницы.
И мой лук, он не выглядит потрепанным, но нет колчана.
Или потому что он был поврежден, или, скорее всего, потому что у меня не должно быть оружия.
Мне не ясно, должна ли я каким-то образом подготовиться к этому событию, но ничего не приходит на ум
Позже однажды днем, после длительного уютного сиденья у окна позади нарисованного экрана, я путаюсь и поворачиваю налево вместо права.
Я оказываюсь в странной части резиденции и тут же теряю ориентацию.
В отличие от места, где меня поселили, вокруг нет никого чтобы спросить.
Мне это нравится.
Если бы я только нашла его раньше.
Так тихо, с толстыми коврами и тяжелыми гобеленами и звукоизоляцией.
Мягко освещены.
Приглушённые цвета.
Мирные.
Пока я не чувствую запах роз.
Я ныряю за какие-то занавески, дрожа слишком сильно, чтобы бежать, и жду выродков.
Наконец я понимаю, что никакие выродки не придут.
Тогда что это за запах? Настоящие розы? Возможно ли, что я оказалась возле сада зла? Пока я медленно продвигаюсь по залу, запах становится всепоглощающим.
Возможно не такой же сильный, как у настоящих выродков, но более чистый, потому что не конкурирует со сточными водами и взрывчатыми веществами.
я поворачиваю за угол и натыкаюсь на двух удивленно глядящих на меня охранников
Это не Миротворцы, конечно же.
Миротворцев больше не существует.
Но и не аккуратные, одетые в серую униформу солдаты из 13.
Эти двое, мужчина и женщина, носят наспех сшитые лохмотья настоящих мятежников.
До сих пор изможденные и в повязках, сейчас они следят за дверью, ведущей к розам.
Когда я делаю шаг, чтобы войти, их оружие формирует X передо мной .
"Вы не можете войти, мисс," говорит мужчина.
"Солдат," поправляет его женщина.
"Вы не можете войти, солдат Эвердин.
Это приказ президента".
Я просто стою там и терпеливо жду, что они опустят оружие, что они поймут без объяснений: за этими дверями - то, в чем я нуждаюсь.
Просто роза.
Единственный цветок.
Чтобы прикрепить к лацкану Сноу, прежде чем я застрелю его.
Мое присутствие, кажется, беспокоит охранников.
Они как раз обсуждают, звонить ли Хеймитчу, когда позади меня раздается женский голос.
"Пусть она войдет"
Я знаю этот голос, но не могу сразу же вспомнить, кому он принадлежит.
Не Шлак, не 13, точно не Капитолий.
Я поворачиваю голову и встречаюсь лицом к лицу с Пэйлор, командиром из 8.
Она выглядит даже более изможденной, чем в больнице, но кто не выглядит так же?
"Под мою ответственность," говорит Пэйлор.
"Она имеет право на все за этой дверью".
Они ее солдаты, не Коин.
Они тут же опускают оружие и дают мне пройти.
В конце короткого коридора я толкаю стеклянные двери и вхожу внутрь.
Сейчас запах настолько сильный, что начинает сбивать с ног, как будто мой нос больше не способен его выдерживать.
Влажный спокойный воздух приятно действует на мою разгоряченную кожу.
А розы просто великолепны.
Ряды великолепных роз, насыщенного розового, закатного оранжевого и даже бледно-голубоко цвета
Я бреду сквозь проходы из аккуратно подстриженных растений, глядя на них, но не прикасаясь, потому что твердо выучила, насколько смертельна может быть эта красота.
Я понимаю, когда нахожу его, венчающего тонкий кустраник.
Изумительный белый бутон, который только начинает распускаться.
Я натягиваю левый рукав на руку так, чтобы моя кожа фактически не касалась бутона, беру садовые ножницы, и только размещаю их на стебле, как раздается его голос.
"Он красивый"
Моя рука вздрагивает, концы ножниц смыкаются, разрезая стебель.
"Цвета, конечно, прекрасны, но ничто не передает совершенства так, как белый".
Я по-прежнему не могу его видеть, но кажется, что его голос поднимается из расположенной рядом клумбы из роз.
Осторожно сжимая стебель бутона сквозь ткань рукава, я медленно огибаю угол и нахожу его сидящим в кресле напротив стены.
Он как обычно ухожен и хорошо одет, но на нем наручники, кандалы на лодыжках, следящие устройства.
На ярком свету его кожа кажется бледной, с болезненным зеленоватым оттенком.
Он держит белый носовой плоток с пятнами свежей крови.
Несмотря на ухудшение состояния, его змеиные глаза по-прежнему сверкают ярко и холодно.
я надеялся, что ты найдёшь путь в мою резиденцию
его резиденцию
Я нарушила границу его дома, так же как и он проскользнул в мой в прошлом году, шипя угрозы со своим кровавым, пахнущим розами дыханием.
Оранжерея - одна из его комнат, возможно его любимая; быть может в лучшие времена он сам ухаживал за цветами.
Теперь это часть его заключения.
Вот почему охранники остановили меня.
И почему Пэйлор позволила мне войти.
Я думала, что он будет заточен в самой глубокой темнице, которая только может быть в Капитолии, а не в колыбели роскоши.
Но все же Коин оставила его здесь.
Я пологаю чтобы создать прецедент.
Так, чтобы, если бы в будущем она когда-либо сбилась с пути истинного, подразумевалось бы, что президенты - даже самые презренные - получают специальный режим.
Кто знает, в конце концов, когда ее собственная власть могла бы исчезнуть?
"Есть очень много вещей, которые мы должны обсудить, но у меня есть чувство, что Ваше посещение будет кратко.
Что ж, начнем с главного".
Он начинает кашлять, и когда убирает носовой платок ото рта, тот окровавлен.
"Я хотел сказать тебе, как сожалею о том, что случилось с твоей сестрой.
"Даже в моем ослабленном лекарствами состоянии, это отзывается болью во мне.
Напоминая мне, что нет предела его жестокости.
И что даже стоя на краю могилы, он будет пытаться уничтожить меня.
"Столь расточительно и излишне.
Любой мог видеть, что игра уже закончилась до этого момента.
На самом деле, я уже собирался официально объявить капитуляцию, когда они выпустили те парашюты.
Его глаза застыли на мне, не мигая, словно боясь пропустить даже секунду моей реакции.
Но то, что он говорит, не имеет смысла.
Когда они выпустили парашюты?
"Ты ведь не думаешь, что я отдал этот приказ? Даже забыв о том факте, что если бы в моем распоряжении было рабочее судно, я бы использовал его для побега.
Но независимо от этого, какой был в этом смысл? Мы оба знаем, что я не выше убийства детей, но я не расточителен.
Я не забираю жизни без особых на то причин.
И для меня не имело смысла уничтожать площадь, заполненную капитолийскими детьми.
Абсолютно никакого.
"Я задаюсь вопросом, был ли следующий приступ кашля подстроен так, чтобы я успела обдумать его слова.
Он лжет.
Конечно, он лжет.
Но в то же время есть что-то, изо всех сил стремящееся освободиться от лжи.
Однако я должен признать, это был мастерский шаг со стороны Коин
идея, что я бомбил наших собственных беспомощных детей сразу сломала ту хрупкую преданность моего народа, которую они все еще чувствовали ко мне.
Не было никакого реального сопротивления после этого.
Ты знала, что это передавалось в прямом эфире? Ты можешь видеть руку Плутарха там.
И в парашютах.
Что ж, такой образ мыслей ты искала у Главного распорядителя Игр, не так ли?" уголки рта Сноу приподнимаются.
"Я уверен, что не он стрелял в твою сестру, но эти вещи происходили на самом деле.
Сейчас я не со Сноу.
Я в Специальном Вооружении, в 13, с Гейлом и Бити.
Смотрю на изобретения, основанные на ловушках Гейла.
Это игра на человеческих чувствах, на сострадании.
Первая бомба убивает жертв.
Вторая - тех, кто приходит на помощь.
Вспоминаю слова Гейла.
"Бити и я следуем той же книге правил, что и президент Сноу, когда он пытал Пита.
"Моя ошибка," говорит Сноу "Я слишком поздно разгадал план Коин.
Чтобы позволить Капитолию и дискриктам разрушать друг друга, и затем вступить, чтобы захватить лидерство с малыми потерями для 13-го.
Ошибки быть не могло, она намеревалась занять мое место с самого начала.
Это не должно меня удивлять.
В конце концов, это ведь Тринадцатый начал восстание, которое привело к Темным Дням, а затем бросил на произвол судьбы остальные дистрикты, когда все повернулось против него.
Но я не следил за Коин.
Я следил за тобой, Сойка-Пересмешница.
А ты следила за мной.
Боюсь, мы оба остались в дураках".
Я отказываюсь в это верить.
Некоторые вещи даже я не могу пережить.
Я говорю первые слова после смерти моей сестры.
- Я не верю тебе.
Сноу качает головой в притворном разочаровании.
"Ох, дорогая мисс Эвердин.
Я думал, мы дали согласие не лгать друг другу.

Глава 27
ошеломленная,я узнаю один звук
Смех СНОУ.
Ужасное булькающее кудахтанье сопровождается выходом пенистой крови, когда кашель начинается вновь.
я вижу,как он наклоняется вперед,держась за жизнь,пока охранники не закрывают его от меня
когда серые мундиры начинают наступать на меня,я думаю о том каким будет мое недолгое будущее,как убийцы нового президента панема
допросы,вероятно пытки,определенно публичная казнь
Придется еще раз навсегда попрощаться с теми немногими людьми, которые до сих пор поддерживали жизнь в моем сердце.
перствектива встречи с мамой,которая теперь будет совершенно одна в этом мимре,решает все
"спокойной ночи"шепчу я луку в моей руке и чувствую что он остатся неподвжным
я поднимаю левую руку и поворачиваю голову чтобы сорвать зубами таблетки на моем рукаве
вместо это го зубы впиваются в чью-то плоть
я растерянно откидываю голову и мотрю прямо в глаза Пита,только теперь он удерживает мой взгляд
кровь течет из отметины от моих зубов на его руке,которой он накрыл мои ночные часы
"отпусти меня!"рычу я на него,пытаясь вырвать руку из его хватки
"Я не могу", сказал он.
когда они тащат меня от него,я чувствую как карман отрывается от моего рукава,вижу ,как темно-фиолетовая таблетка падает на землю,вижу ,как последний подарок Цинны рассыпается под сапогами охранников
я превращаюсь в дикое животное,бью ногами наугад,царапаюсь,кусаюсь,делаю все возможное,чтобы освободиться от этих бесчисленых рук
охранники поднимают меня над землей,где я продолжаю бороться и брыкаться
Я начала громко кричать Гейлу.
Я не могу найти его в толпе, но он знает, чего я хочу.
Хороший точный выстрел, чтобы положить всему конец.
Только нет ни стрелы, ни пули.
Возможно ли, что он не может видеть меня? Нет.
над нами,на гигантских экранах,расположеных вокруг центральной площади,каждый может видеть всю разыгравшуюся сцену от начала до конца
он видит,он знает,но он не будет идти до конца
так же как и я не последовала,когда его схватили
к сожалению,это оправдание для охотников и друзей
Для нас обоих.
теперь я одна
В особняке они надевают наручники и завязывают мне глаза.
Меня наполовину тянут, наполовину несут вниз по длинным проходам, вниз и вверх на лифтах, и бросают на покрытый ковром пол.
Наручники сняты, и за мной захлопывают дверь.
Когда снимаю повязку с глаз, я обнаруживаю, что нахожусь в своей старой комнате в Тренировочном центре.
Той, где я жила во время тех непродолжительных драгоценных дней прежде, чем начались мои первые Голодные Игры и Двадцатипятилетие подавления
На кровати только матрас, туалет стоит открытый, показывая пустоту внутри, но я узнала бы эту комнату где угодно.
Я с трудом поднимаюсь на ноги и снимаю свой костюк сойки-пересмешницы
Я сильно ушиблена и возможно сломан палец или два, но моя кожа, пострадала больше всего в моей борьбе с охранниками.
Новая розовая кожа раскромсана как тонкая бумага и кровь просачивается через выращенные в лаборатории клетки.
Не появляется никаких санитаров, и поскольку я слишком далеко зашла, я забираюсь а матрац, собираясь истечь кровью.
Как бы не так...
К вечеру, кровяные сгустки, делают меня жесткой воспаленной и липкой, но живой.
Я хромаю в душ и выбираю программу в самом нежном цикле, который я могу помнить, чистый от любых мыл и средств для ухода за волосами,сажусь на корточки под теплыми брызгами, локти на коленях, обхватываю голову руками.
Моё имя Китнисс Эвердин.
Почему я не умерла? Я должна быть уже мертвой.
Если бы я умерла, так было бы лучше для всех.
.
.
.
Когда я ступаю на ковер, горячий воздух начинает печь мою поврежденную сухую кожу.
Там нет ничего чистого, чтобы я могла одеть.
Нет даже полотенца чтобы обернутся в него.
Вернувшись в комнату я обнаруживаю что костюм сойки-пересмешницы исчез.
Вместо него бумажная одежда.
Еда была поднята из таинственной кухни с контейнером моих лекарств на десерт.
Я иду вперед и ем, принимаю таблетки, протираю бальзамом кожу.
Я должна сейчас сосредоточиться на способе своего самоубийства.
Я ложусь обратно на запачканный кровью матрац, не холодно, но чувствую себя настолько голой в бумажной одежде, неспособной покрыть мою нежную плоть.
Прыжок не вариант для самоубийства - оконное стекло должно быть толщиной в один фут.
Я могу сделать превосходную петлю, но нет ничего, чтобы повеситься.
Возможно, я смогу накопить свои таблетки и затем убить себя смертельной дозой, только, я уверена, что за мной наблюдают круглые сутки.
Кто знает может я нахожусь сейчас в прямом эфире, в то время как комментаторы пытаются проанализировать то, что, могло, заставить меня убить Коин
Наблюдение делает попытку самоубийства практически невозможной.
Забрать мою жизнь - это привилегия Капитолия.
Снова.
Все что я могу сделать - это сдатся.
Я решаю лежать на кровати без еды, воды, и не принимая своих лекарств.
Я могу сделать это.
Просто умереть.
Если бы не отказ от морфлия.
Не постепенно как в 13
Я, наверное, была на довольно большой дозе, потому что, когда тяга к нему вызывает припадки, сопровождаемый судорогами, и стреляющими болями, и невыносимым холодом, мое решение рушится как яичная скорлупа.
Я на коленях, обшариваю ковер с своими ногтями, чтобы найти те драгоценные таблетки, которые я вышвырнула в более сильный момент.
Я пересматриваю свой план самоубийства замедлить смерть из-за морфлия.
От меня останется кожа да кости, с желтой кожей и огромными глазами.
Я - за несколько дней, быстро выздоравливаю, потом происходит что-то неожиданное.
Я начала петь.
В окно, в душе, во сне.
Час за часом балады, любовные песни, песни гор.
Все песни, которые пел мой отец до смерти, после в моей жизни было не много музыки.
Удивительно что я так хорошо помню их.
Мелодии, лирику.
Мой голос сначала грубый и ломается на высоких нотах, со временем становится роскошным.
Голос, который заставил бы соек-пересмешниц затихнуть, чтобы присоединиться.
Дни проходят, недели.
Я наблюдаю как снег падает на выступ за моим окном.
И все это время - мой голос единственное что я слышу.
Они это сделают, так или иначе? Каково состояние там? Насколько это должно быть трудно организовать смерть одной девочки? Я продолжаю свое самоуничтожение.
Мое тело тощее как никогда и и мое сражение против голода является жестоко настолько, что иногда мой животный инстинкт искушается хлебом намазанным маслом или жаренным мясом.
Но я все еще выигрываю
В течение нескольких дней я чувствую себя очень плохо и думаю, что могу наконец уйти из этой жизни, потом я понимаю, что мои дозы морфлия уменьшаются.
Они пытаются медленно избавить меня от этой зависимости.
Но почему?
Конечно, от слабой сойки-пересмешницы будет легче избавиться перед толпой.
А затем ужасная мысль поражает меня:
Что, если они не собираются убивать меня? Что, если у них другие планы относительно меня? Новый способ переделать, обучить, и использовать меня?
Я не буду делать этого.
Если я не могу убить себя в этой комнате, то использую первую же возможность, когда выйду из нее, чтобы завершить начатое.
Они могут откормить меня на убой.
Они могут навести на мне полный глянец, нарядить меня, и сделать снова красивой.
Они могут проектировать оружие мечты, которое оживает в моих руках, но они никогда не будут снова промывать мне мозги чтобы использовать меня в своих целях.
Я больше не чувствую преданности этим монстрам, которые называются людьми, мне отвратительно быть одной из них.
Я думаю Пит понимал что мы разрушаем друг друга, позволяя каким-то мелочам взять над нами верх.
Поскольку что-то абсолютно не нормально с существами, которые жертвуют жизнями своих детей, чтобы уладить разногласия.
Вы можете повернуть это так как вы хотите.
Сноу считал Голодные Игры эффективными мерами контроля.
Коин думала что парашюты ускорят войну.
Но в конце кому это принесет пользу? Никому.
Правда - не приносит пользы никому живущему в мире, где происходят такие вещи.
После двух дней моего пребывания на моем матраце без попыток поесть, попить, или даже взять таблетку морфлия, дверь в мою комнату открывается.
Кто-то обходит вокруг кровати и попадает в поле моего зрения.
Хеймитч.
"Твое испытание закончено," говорит он.
"Давай.
Мы идем домой.
"Домой?О чем он говорит?Моего дома больше нет.
И даже если возможно было бы пойти в этонереальное место, я слишком слаб, чтобы двигаться.
Появляются незнакомцы.
Восполняют жидкость и кормят меня.
Моют и одевают меня.
Один поднимает меня как тряпичную куклу и несет меня до крыши, на планолет, и усаживает на место.
Хеймитч и Плутарх сидят напротив меня.
Через несколько мгновений мы взлетаем.
Я никогда не видела Плутарха в таком хорошем настроении.
Он светится от радости.
"У тебя должен быть миллион вопросов!"
Когда я не реагирую, он отвечает на них в любом случае.
После того, как я застрелила Коин, было столпотворение.
Когда шум утих, они обнаружили тело Сноу, все еще привязанное к столбу.
Мнения расходятся в том, задохнулся ли он, смеясь или был затоптан толпой.
На самом деле это никого не волнует.
Сразу были произведены чрезвычайные выборы, и Пейлор была избрана президентом.
Плутарх был назначен секретарем коммуникаций, что означает, что он устанавливает программы для вещания.
Первым большим переданным по телевидению случаем был мой суд, в котором он был также звездным свидетелем.
На стороне защиты, конечно.
Хотя большей частью заслуга моей реабилитации принадлежит доктору.
Аурелиус, риск которого, представить меня контуженной сумасшедшей очевидно сработал.
Одно условие для моего выпуска состоит в том, что я и дальше буду под его наблюдением, хотя это должно будет происходить по телефону, потому что он никогда не жил бы в заброшенном месте как 12, и я заключена там до следующего приказа.
Правда, никто толком не знает, что сделать со мной теперь, когда война закончена, хотя, если возникнет другая, Плутарх, уверен, что они могли бы найти роль для меня.
И Плутарх рассмеялся.
Кажется его не беспокоит, если другие не оценивают его шутки.
"Ты готовишься к новой войне, Плутарх?" спрашиваю я.
"Ох, не сейчас.
Сейчас мы находимся в том сладком периоде, когда все соглашаются, что наши недавние ужасы никогда не должны повторяться," говорит он.
"Но общественное мнение обычно часто меняется.
Мы - непостоянные, глупые существа с плохими воспоминаниями и большим даром самоуничтожения.
Хотя, кто знает? Возможно этобудет так, Китнисс.
"Что?" Спросила я.
Время продолжать жить.
Возможно мы свидетели развития человеческого рода.
Подумай об этом.
"И затем он спрашивает меня, хотела бы я выступить на новой певчей программе, она начинается через несколько недель.
Что-то веселое было бы хорошо.
Он отправит команду ко мне домой.
Мы не надолго приземляемся в 3 Дистрикте, чтобы высадить Плутарха.
он встречается с Бити для обновления системы вещания
его прощальные напутственные слова для меня"не будь чужой"
когда мы сновав возвращаемся в небо,я смотрю на Хэймитча
"так почему ты возвращаешся в 12-й?"
"кажется,что в КАпитолии они тоже не нашли ля меня места"говорит он
вначале,я не поднимаю этот вопрос
но сомнения продолжают расти
хэймитч никого не убивал
он мог пойти куда угодно
если он возвращается в 12-й,значит ему приказали
"ты должен приглядывать за мной,так?как мой ментор?"он пожимает плечами
затем я понимаю,что это значит
"Моя мама не вернется."
"Нет," сказал он.
он достает конверт из кармана куртки и протягивает его мне
я изучаю деликатные,совершенные буквы
"Она помогает организовать больницу в Четвертом Дистрикте.
Она хотела позвонить тебе позже, как только мы доберемся."
мой палец следует за изящной вязью букв
"Ты знаешь почему она не вернется."
Да, я знаю почему.
потому что между отцом и Прим и пеплом,это место причиняет ей слишком много боли,чем она может вынести
Но очевидно не для меня.
"Ты хочешь узнать кого еще не будет там?"
"Нет," сказала я.
"Я хочу чтобы это было сюрпризом."
как хороший ментор,Хэймитч заставляет меня сьесть сендвич и затем прикидывается что верит,что я сплю всю оставшуюся дорогу
он занят тем,что проверяет каждый отсек планолета на наличие спиртного и складывая его в свою сумку
уже ночь,когда мы приземляемся на лугу в деревне победителей
половина домов светится,включая дом хэймитча и мой
но не дом Пита
кто-то зажег камин на моей кухне
я сажусь напротив него,сжимая письмо матери
"ну,увидимся завтра"говорит хэймитч
когда затихает звон его сумки со спиртным,я шепчу"сомневаюсь"
я не в состоянии встать с кресла
остальная часть дома остается холодной и пустой и темной
я закутываюсь в старую шаль и смотрю на огонь
наверное я засыпаю,потому что следущее,что я вижу-что уже утро и Сальная Сей копошится у плиты
она готовит мне яйца и тосты и сидит со мной пока я не сьедаю все
мы не разговариваем почти
Ее маленькая внучка, которая живет в ее собственном мире, берет яркий голубой моток пряжи из корзины для вязания моей матери.
Сальная Сей говорит ей положить на место, но я сказала что она может взять ее себе.
в этом доме больше никто не вяжет
после завтрака,Сальная Сей моет посуду и уходит но возвращается к обеду,чтобы снова заставить меня поесть
я не знаю,делает ли она это просто по доброте душевной как моя соседка или правительство платит ей зарплату,но она появляется дважды в день
она готовит,я ем
Я пытаюсь обдумать свой следующий шаг.
теперь нет никаких препятсвий чтобы умереть
но мне кажется,что я чего-то жду
Иногда телефон звонит снова и снова и снова, но я не поднимаю трубку.
Хеймитч не разу не появлялся.
может он передумал и уехал,но я подозреваю,что он просто пьян вдрызг
никто не приходит ,кроме Сальной Сэй и ее внучки
после нескольких месяцев в одиночной камере они кажутся мне толпой
"весна сегодня в воздухе"
тебе надо выйти"говорит она
пойди поохоться"
я не покидала дом
я даже не покидала кухню,кроме как для того,чтобы сходить в маленькую ванную в паре шагов от нее
я все еще в той же одежде,в которой покидала Капитолий
Все, что я делаю, это сижу у огня.
смотрю на нераскрытые письма,наваленные на камин
"у меня нет лука"
"проверь коридор"говорит она
когда она уходит,я предпринимаю путешествие вниз по коридору
проверяю его
но спустя пару часов,я все равно иду,неслышной походкой на носочках,словно боюсь разбудить призраков
в кабинете,где я пила чай с президентом Сноу,яя нахожу коробку с кожаной курткой моего отца,нашу книгу растений,свадебную фотографию моих родителей,втулку,которую Хэймитч прислал мне и медальон,который Пит дал мне на часовой арене
два лука и колчана со стрелами,которые спас Гейл в ночь бомбежки,лежат на столе
я надеваю охотничью куртку и оставляю прочие вещи нетронутыми
я засыпаю на диване в гостинной
меня преследуют ужасные кошмары,в которых я лежу на дне глубокой могилы,а каждый погибший человек,которого я знаю по имени,подходит и бросает на меня полную лопату золы
сон довольно долгий,учитывая список людей,и чем глубже я погружаюсь в пепел,тем труднее мне дышать
я пытаюсь позвать кого-нибудь,умоляю их остановиться,но пепел заполняет мой рот и нос и я не могу издать ни звука
тем не менее лопаты не останавливаются
..
...
...
я просыпаюсь с рассветом
бледный утренний свет пробивается из-за края занавески
скрежет лопаты продолжается
все еще наполовину в ночном кошмаре,я бегу по коридору,к входной двери,выбегаю на улицу и за дом,потому что теперь я абсолютно уверена,что могу кричать на мертвого
когда я вижу его,то быстро отступаю
его лицо горит от копания земли под окнами
в тачке пять тощих кустов
"Ты вернулся," сказала я.
"доктор
Аурелиус не позволял мне покинуть Капитолий до вчерашнего дня"говорит Пит
"между прочим,он просил передать тебе,что он не может продолжать притворяться что он вечно лечит тебя"
ты должна брать трубку
он хорошо выглядит
стройный и покрытый шрамами от ожогов,как и я ,но его глаза потеряли это затуманенное измученное выражение
он слегка хмурится,тем не менее,когда заводит меня внутрь
я пытаюсь убрать волосы с глаз и понимаю что они спутались в колтуны
я чувствую необходимость защититься
"что ты делаешь?"
"я ходил в леса этим утром,чтобы выкопать это"
для нее"говорит он
"я думал,что мы могли бы посадить их вокруг дома"
я смотрю на кусты,со свисающими с их корней комьями грязи и задыхаюсь,когда в моем мозгу появляется слово розы
я собираюсь наорать на Пита,когда ко мне приходит полное название цветов
не просто розы,а вечерние примулы
цветок,в честь которого назвали мою сестру
Я кивнула Питу в знак согласия и поспешила обратно в дом запирая дверь за собой.
Но зло внутри меня, не снаружи.
Дрожа от слабости и беспокойства я бегу по ступенькам.
моя нога делает последний шаг и я падаю на пол
Я заставляю себя подняться и зайти в свою комнату.
запах очень слабый ,но все еще чувствуется в воздухе
оно здесь
Белая роза среди сухих цветов в вазе.
ссохшаяся и хрупкая,но держащаяся за то неестественное совершенство,взрощенное в теплицах Сноу
Я хватаю вазу, спотыкаясь спускаюсь на кухню и бросаю все содержимое в горячую золу.
когда цветы разгораются,взрыв голубого пламени окутывает розу и уничтожает ее
огонь снова пожирает розы
на всякий случай я разбиваю вазу
спускаясь вниз и открываю настежь окна спальни чтобы выветрить остатки тошнотворного запаха сноу
но он все еще остается-на моих вещах и в моих порах
я раздеваюсь и чешуйки кожи цепляются за одежду
избегая зеркала,я иду в душ и соскребаю розы с моих волос,моего тела,моего рта
ярко розовая и чувствуя покалывание во всем теле,я ищу что-то чистое чтоб одеться
проходит полчаса прежде чем я распутываю волосы
сальная Сей открывает входные двери
пока она готовит завтрак,я собираю одежду,которую хочу бросить в огонь
по ее предложению я чищу ногти с помощью ножа
покончив с яйцами я спрашиваю ее"куда пошел Гейл?"
"во второй дистрикт"
нашел там какую-то хорошую работу
я то и дело вижу его по телевизору то там,то здесь"говорит она
я копаюсь в себе,пытаясь выявить гнев,ненависть,желание,тоску
я нахожу лишь облегчение
"Я сегодня иду охотиться," сказала я.
"Что ж, я бы не возражала свежей добычи", отвечает она.
я вооружаюсь луком и стрелами и выхожу,намереваясь покинуть 12-й через луг
возле площади я вижу команды людей в масках и перчатках с запряженными лошадьми повозками
просеивающих то,что лежит под снегом после этой зимы
собирая то,что осталось
повозка останавливается у дома мера
я узнаю Тома,старого друга Гейла,остановившегося на миг,чтобы вытереть пот с лица
я помню ,что видела его в 13-м,но должно быть он вернулся
его теплое приветствие дает мне смелость спросить"они нашли кого-нибудь внутри?"
"всю семью"
и двух людей,что работали на них"говорит Том
Мадж.
спокойная и добрая и смелая
Девушка, которая подарила брошь, давшую мне имя.
я тяжело вздыхаю
задаюсь вопросом,присоединится ли она к компании в моих ночных кошмарах сегодня
засыпая пепел лопатой мне в рот
"я думала,что может быть то что он был мером...
..
...
"я не думаю,что то ,что он был мэром 12-го,добавило очков в его пользу"говорит Том
я киваю и продолжаю свой путь,стараясь не смотреть на повозки
все в городе осталось прежним
множество погибших
когда я оказываюсь рядом с моим старым домом,дорога становится запруженой телегами
Луговина исчезла или по крайней мере,существенно изменилась
вырыта глубокая яма и они собирают кости,сбрасывая их в большую братскую могилу моего народа
я пролезаю в дыру и вхожу в леса на свое обычное место
но это все равно не имеет значения
забор больше не охраняется и его подпирают длинные ветви для защиты от хищников
но старые привычки забываются с трудом
я думаю о том чтоб пойти к озеру,но я так слаба,что еле дохожу до места наших встреч с Гейлом
я сажусь на валун,где Крессида снимал нас,но он слишком широкий без его тела позади меня
Несколько раз я закрываю глаза и считаю до десяти, думая, что когда я открою их, он беззвучно появится, как часто делал это раньше.
я должна напоминать себе,что Гейл теперь во Втором,с хорошей работой,и вероятно целующий еще одну пару губ
это любимый день прежней Китнисс
ранняя весна
леса просыпаются после долгой зимы
но всплеск энергии,начавшийся с первоцветами,исчезает
когда я возвращаюсь к забору,я такая уставшая и с таким головокружением,что Том вынужден везти меня домой в повозке с мертвецами
он помогает мне добраться до моей гостинной и дивана,где я смотрю на пылинки,танцующие в солнечном свете
мои мысли крутятся вокруг непонятного шипения,но проходит много времени прежде ,чем я понимаю,что звук настоящий
как он сюда добрался?я вижу на его морде царапины от когтей каких-то диких животных,заднюю лапу он держит поднятой и кости выпирают на его тощей морде
он прошел пешком всю дорогу от 13-го
может они выгнали его или он ушел сам о т голода
но он прошел все дорогу от 13-го так или иначе
может они выгнали его или он не смог жить там без нее и он начал поиски
"это было бесполезное путешествие"
"ее тут нет"говорю я ему
Лютик снова шипит
"ее здесь нет"
ты можешь шипеть сколько тебе угодно
ты не найдешь прим
от звука ее имени он настораживается
приподнимает свои порваные уши
начинает мяукать с надеждой
"убирайся!"он уклоняется от подушки,которую я бросаю в него
"уходи прочь!здесь ничего для тебя не осталось!"я начинаю дрожать от злости на него
"она не вернется!она никогда не зайдет сюда снова!"я хватаю другую подушку и поднимаюсь на ноги,чтобы доказать свои намерения
словно из ниоткуда,слезы начинают течь по моим щекам
"Она мертва."
я сцепляю пальцы,чтоб заглушить боль
опускаюсь на корточки,сжимая подушку и плачу
"она мертва,ты ,глупый кот"
Она мертва.
новый звук-наполовину плач-наполовину пение вырывается из моего тела,давая голос моему отчаянию
лютик тоже начинает выть
чтобы я ни делала-он все равно не уйдет
он ходит кругами вокруг меня,недосягаемый ,в то время как волна за волной рыдания сотрясают мое тело и в конце концов я падаю в обморок
но он должен понять
он должен знать,что немыслимое произошло и чтобы выжить потребуется предпринять ранее немыслимые действия
поэтому спустя много часов,когда я иду спать-он сидит там в лунном свете
Желтые глаза рядом со мной защищают меня от ночи.
Утром он сидит стоически, поскольку я чищу и стригу его, но он царапается как котенок.
мы оба снова плачем,но только в этот раз мы утешаем друг друга
под влиянием всего этого, я открываю письмо,которое Хэймитч дал мне от моей мамы,набираю телефонный номер и тоже плачу вместе с ней
Пит,несущий теплый хлеб,сталкивается с Сальной Сэй
она готовит завтрак и я скармливаю весь мой бекон Лютику
Медленно,потеряв много дней, я возвращалась к жизни.
Я стараюсь следовать
советам доктора Аурелиуса,просто делая движения и удивляюсь когда они снова обретают смысл
я говорю ему о моей идее с книгой,и большая коробка пергаментных листов прибывает со следующим поездом из Капитолия
я взяла эту идею от нашей семейной книги растений
это место,в котором мы записываем все,что не можем доверить памяти
страница начинается с изображения человека
с фотографии если мы сможем найти ее
если нет,это будет рисунок пита
затем,самым моим аккуратным почерком выводятся детали,которые будет преступлением забыть
леди,лижущая щеку прим
Смех моего отца.
Отец Пита с печеньем.
Цвет глаз Финника.
то,что мог сотворить Цинна с шелковой лентой
Боггс,перепрограмирующий Голограмму
рута,стоящая на цыпочках,со слегка поднятыми руками,словно птица,собирающаяся взлететь
снова и снова
мы скрепляем страницы соленой водой и обещаем жить хорошо,чтобы их смерть не была напрасной
Хэймитч наконец присоединяется к нам,вынужденный отдать дань трибутам,наставником которых он был все эти 23 года
дополнения становятся меньше
давняя память,что лежит на поверхности
поздние примулы сохранены между страницами
странний миг счастья,например фотография новорожденного сына Финника и Энни
Мы возвращаемся к нашим старым занятиям.
Пит печет.
Я охочусь.
Хеймитч напивается, пока ликер не закончится и затем начинает воспитывать гусей до следующего прибытия поезда.
К счастью, гуси могут заботиться о себе самостоятельно.
Мы не одиноки.
Несколько сотен человек возвращаются, потому что, что бы не случилось, это наш дом.
так как все шахты закрыты,они вспахивают землю и работают на ней,выращивая пищу
Машины из разрушенного Капитолия подготавливают местность для нового завода, где мы будем делать лекарства.
так как никто не сеет семена,Луговина снова зеленеет
Мы с Питом восстанавливаемся вместе.
все еще бывают моменты,когда он впивается пальцами в поручни кресла,пока воспоминания не уходят
я просыпаюсь в крике от ночных кошмаров о переродках и потерянных детях
но его руки всегда здесь,чтобы успокоить меня
а со временем и его губы
Ночью я снова ощущаю тот голод, что завладел мной на пляже, и понимаю, что это бы в любом случае случилось.
то что мне нужно,чтобы выжить,это не огонь Гейла,разожженный от ярости и ненависти
Во мне достаточно собственного огня.
что мне нужно-это весенний одуванчик
ярко-желтый,означающий возрождение вместо разрушения
Обещание, что наша жизнь может продолжаться, не зависимо от того, насколько страшны наши потери.
Что всё может быть хорошо снова.
И только Пит может дать мне это.
Так что, после того, как он прошептал мне "Ты любишь меня.
Это правда или нет?"
Я сказала ему "Правда."