Глава 20
Компромис
Все было готово.
Я собрала вещи для двухдневного визита “к Элис”, и моя сумка ждала меня на пассажирском сидении грузовика. Билеты на концерт я отдала Анжеле, Бену и Майку. Майк собирался взять с собой Джессику, именно на это я и надеялась. Билли одолжил лодку Старого Квила Атеары и пригласил Чарли, перед началом дневной игры, порыбачить в открытое море. Два самых юных оборотня — Коллин и Бреди, хотя были еще детьми, обоим всего по тринадцать лет — остались защищать Ла Пуш. Даже при таком раскладе, Чарли был в большей безопасности, чем те, кто остался в Форкс.
Я сделала все, что могла. Попыталась принять все, как есть, и забыть о том, что не зависит от меня, по крайней мере, на сегодняшний вечер. Так или иначе, через 48 часов, все закончится. Эта мысль почти успокаивала.
Эдвард попросил меня расслабиться, и я старалась, изо всех сил.
— На одну ночь, может, попытаемся забыть обо всем, кроме нас двоих? — умолял он, применив всю силу своего взгляда. — Кажется, мне всегда будет мало времени проведенного именно так. Мне нужно быть с тобой. Только с тобой.
Было не сложно согласиться с ним, хотя я знала, что проще сказать, чем, действительно, забыть о моих страхах. В моей голове сейчас были другие проблемы, и то, что мы будем сегодня ночью одни, поможет их решить.
Кое-что изменилось.
Например, я была готова.
Я была готова присоединиться к его семье и к его миру. Меня подвели к этому, тот страх, чувство вины и страдания, что я переживала сейчас. У меня была возможность сосредоточиться и все обдумать тогда, когда я смотрела на луну сквозь облака, сидя рядом с оборотнем — и я знала, что не запаникую снова. В следующий раз, если на нас нападут, я буду готова. Ценный помощник, а не обуза. Ему никогда больше не придется выбирать между мной и своей семьей. Мы станем партнерами, как Элис и Джаспер. В следующий раз, я буду активно участвовать в событиях.
Подожду, пока уберут меч у меня над головой, лишь бы Эдвард был доволен. Но это не обязательно. Я была готова.
Лишь одного не хватало.
Только одно, потому что, все остальное — не изменилось, в том числе и то, как отчаянно я любила его. У меня было много времени обдумать причины возникновения пари Джаспера и Эмметта — и понять, что я утрачу, став не человеком, и от чего, я не собиралась отказываться. Я буду настаивать на одном человеческом переживании, и точно знала на каком именно, прежде чем стану вампиром.
Нам было чем заняться сегодня ночью. После всего, что я видела за прошедшие два года, слово «невозможно» потеряло для меня свой смысл. Теперь, чтобы остановить меня потребуется нечто посущественнее.
Ну, ладно, может это будет намного сложнее, чем я планирую. Но я собиралась попробовать.
Настроенная настолько решительно, не удивительно, что я все еще нервничала, когда подъезжала к его дому по длинной аллее — я не знала, как исполнить то, что задумала, и это обеспечило мне нервную дрожь.
Эдвард сидел на пассажирском сидении, и старательно скрывал улыбку, наблюдая, как медленно я вела машину. Удивительно, но он не стал настаивать сесть за руль, сегодня он, казался, довольным моей медленной скоростью.
Когда мы добрались до дома, уже стемнело, а лужайку перед домом заливал яркий свет из всех окон.
Стоило мне заглушить мотор, как он уже стоял около моей двери, открыв ее мне. Одной рукой он помог мне выбраться из кабины, другой рукой вытянул мою сумку из кузова и перебросил ее через плечо. Его губы нашли мои, и я услышала, как, у меня за спиной, он ногой захлопнул дверь.
Не прерывая поцелуй, он поднял меня на руки, и понес в дом.
Была ли входная дверь уже открыта? Я не знаю. Мы оказались внутри, и у меня слегка кружилась голова. Приходилось напоминать себе, не забывать дышать.
Этот поцелуй не напугал меня. Он не был похоже на тот, когда я чувствовала, как сквозь его самоконтроль, по чуть-чуть, просачивались страх и паника. Его губы не были беспокойными, но были полны восторга — казалось, он тоже, как и я, взволнован тем, что сегодня ночью мы будем наедине. Он продолжал целовать меня еще несколько минут, стоя в прихожей; и казался менее осторожным, чем обычно, своими губами я чувствовала холод и настойчивость его рта.
Я испытала прилив оптимизма. Возможно, получить то, чего мне хотелось, будет вовсе не так уж сложно, как я предполагала.
Нет, конечно, это будет именно настолько сложно.
С низким смешком, он отодвинул меня, держа на расстоянии вытянутой руки.
— Добро пожаловать домой, — сказал он, его глаза были ясными и теплыми.
— Отлично звучит, — сказала я, мне не хватало воздуха.
Он осторожно поставил меня на ноги. Я обняла его обеими руками, не желая, чтобы между нами было хоть какое-то расстояние
— У меня кое-что есть для тебя, — сказал он, словно возвращаясь к старому разговору.
— Да?
— Кое-что подержанное для тебя, помнишь? Ты сказала, что примешь.
— О, да. Думаю, именно это я и сказала.
Он посмеялся над моей нерешительностью.
— Это на верху, в моей комнате. Принести?
«В его спальне?» — Конечно, — согласилась я, чувствуя, что схитрила, переплетая свои пальцы с его пальцами. — Пойдем.
Он, должно быть, очень хотел подарить мне свой не-подарок, потому что обычная человеческая скорость его не устроила. Он, снова, схватил меня в охапку и почти взлетел, по ступенькам, в свою комнату. Поставил меня около двери и бросился к стенному шкафу.
Он вернулся, не успела я сделать и шага, но я проигнорировав его направилась к огромной золотой кровати, опустилась на край и скользнула на середину. Я скрутилась в клубочек, обхватив руками коленки.
— Хорошо, — пробормотала я. Теперь, находясь там, где и хотела, можно позволить себе некоторое сопротивление. — Давай подарок сюда.
Эдвард рассмеялся.
Он забрался на кровать и сел рядом со мной, мое сердце затрепыхало. Я понадеялась, что он спишет это на волнение из-за его подарка.
— Использованная вещь, — напомнил он строго. Он взял мое левое запястье, и всего на мгновение, дотронулся до серебряного браслета. Затем отпустил мою руку.
Я осторожно ее изучала. На противоположной, от волка, стороне цепочки, теперь висел сверкающий кристалл в форме сердца. Миллионы граней сверкали даже в приглушенном свете лампы. Я испустила низкий вздох восторга.
— Он принадлежал моей матери. — пожал он плечами, подчеркивая, что ничего особенного в этом нет. — Я унаследовал немного этих безделушек. Несколько подарил Эсме и Элис. Так что, ясно, это всего лишь мелочь.
Я сочувствующе улыбнулась его заверениям.
— Но я подумал, что это было бы хорошим напоминанием, — продолжал он. — Он твердый и холодный. — Эдвард рассмеялся. — И на солнечном свете он отбрасывает радужные блики.
— Ты забыл про самое важное сходство, — произнесла я. — Оно прекрасно.
— Мое сердце такое же тихое, — сказал он задумчиво. — И оно, тоже, твое.
Я тряхнула рукой, чтобы сердечко заблестело. — Спасибо. За оба.
— Нет, спасибо тебе. Это такое облегчение, что ты приняла подарок так легко. Пора тебе привыкать получать их. — он усмехнулся, блеснув зубами.
Я прильнула к нему, просунула голову под его руку и прижалась к нему. Возможно, это было похоже на объятия с статутей Давида Микеланджело, разница лишь в том, что это безупречное мраморное создание обняло меня своими руками и притянуло поближе к себе.
Это было неплохое место начать.
— Можем мы обсудить кое-что? Я оценю, если ты взглянешь на все непредвзято.
Он поколебался с минуту. — Постараюсь изо всех сил, — осторожно, ответил он.
— Я не нарушу никаких правил, — пообещала я. — Все будет, исключительно, о тебе и обо мне. — я прочистила горло. — Итак … я впечатлена тем, как хорошо мы нашли компромисс прошлой ночью. Думаю, я хотела бы применить тот же принцип к другой ситуации. — я удивилась, почему веду себя так официально. Должно быть — нервы.
— Что ты хочешь обсудить? — спросил он, улыбаясь.
Я отчаянно пыталась подобрать правильные слова, что бы начать.
— Послушай, как быстро бьется твое сердце, — прошептал он. — Оно трепещет словно крылышки колибри. Ты в порядке?
— Я чувствую себя отлично.
— Тогда продолжай, пожалуйста, — подбодрил он меня.
— Ну, думаю, вначале, я хотела бы поговорить с тобой об этом смехотворном брачном условии.
— Смехотворно оно только для тебя. И что о нем?
— Я тут размышляла … это все еще можно обсудить?
Эдвард нахмурился, посерьезнел. — Давным—давно мной была сделана самая большая уступка — я согласился забрать твою жизнь, вопреки своим собственным убеждениям. И это следует считать, как несколько компромиссов, сразу, в твою пользу.
— Нет. — затрясла я головой, стараясь поддерживать спокойное выражение лица. — С этой частью решено. Мы не обсуждаем сейчас мое …. изменение. Я хочу добиться некоторых других деталей.
Он с подозрением посмотрел на меня. — Про какие конкретно детали ты говоришь?
Я медлила. — Давай выясним твои условия вначале.
— Ты знаешь, чего я хочу.
— Супружество. — я произнесла это слово так, словно оно было ругательством.
— Да. — он широко улыбнулся. — Для начала.
Шок испортил мое спокойное выражение. — Есть что-то еще?
— Ну, — сказал он, с таким выражением лица, будто он уже все просчитал. — Если ты будешь моей женой, тогда — все мое, станет твоим, … например, деньги на обучение. Поэтому не будет проблем с Дартмутом.
— Что-нибудь еще? Пока у тебя не прошел приступ абсурдных желаний?
— Я бы не возражал против времени.
— Нет. Никакого времени. При таких условиях сделка разрывается прямо сейчас.
Он тоскливо вздохнул. — Всего год или два?
Я потрясла головой, мои губы упрямо сжались. — Переходи к следующему.
— Это все. Разве что, ты захочешь поговорить о машинах…
Увидев мою гримасу, он широко улыбнулся, затем взял мою руку и начал играть с моими пальцами.
— Я не представлял, что кроме желания превратиться в чудовище, ты хочешь чего-то еще. Мне очень любопытно. — его голос был низким и мягким. Не знай, я его так хорошо, даже не заметила бы легкую небрежность в тоне.
Я сделала паузу, глядя на его руки поверх своих. Все еще не зная с чего начать. Чувствуя его взгляд на себе, я боялась взглянуть вверх. Лицо вспыхнуло от прилива крови.
Его прохладные пальцы погладили мою щеку. — Ты краснеешь? — удивленно спросил он. Я продолжала смотреть вниз. — Пожалуйста. Белла, неизвестность ранит меня.
Я закусила губу.
— Белла. — Теперь упрек в его тоне, напомнил мне, как ему тяжело, когда я держу свои мысли при себе.
— Ну, я немного переживаю… о том, что будет после, — призналась я, наконец, взглянув на него.
Я почувствовала, как напряглось его тело, но его голос был нежен и бархатист. — Из-за чего ты переживаешь?
— Кажется, все вы убежденны, что после изменения, единственным моим интересом будет убить всех в городе, — призналась я, и он вздрогнул от слов, которые я подобрала. — И я боюсь, что буду так поглощена мыслями об убийствах, что не буду больше собой… и, что я не буду … я не буду хотеть тебя так же, как сейчас.
— Белла, это состояние не длится вечно, — уверил он меня.
Он меня не понял.
— Эдвард, — сказала я, нервничая, рассматривая веснушку у себя на запястье. — Есть кое-что, что я хотела бы сделать, перед тем как измениться.
Он ожидал, что я продолжу. Я не стала. Мое лицо все горело.
— Все, что хочешь, — подбодрил он меня, растерявшись и теряясь в догадках.
— Обещаешь? — прошептала я, зная, что моя попытка поймать его на слове не сработает, но не смогла устоять от такого соблазна.
— Да, — сказал он. Я взглянула вверх, что бы увидеть его серьезный и расстеряный взгляд.
— Скажи мне — что ты хочешь, и ты можешь получить это.
Не могу поверить, насколько смущенно и по-идиотски я себя чувствовала. Я была так невинна — что, конечно, и было центром обсуждения. У меня не было ни малейшего соображения о том, как быть соблазнительной. Мне пришлось просто покраснеть и решиться сказать прямо.
— Тебя, — почти бессвязно прошептала я.
— Я твой, — улыбнулся он, пытаясь поймать мой взгляд, когда я снова отвела глаза.
Я глубоко вздохнула и придвинулась вперед, так чтобы встать на колени на кровати. Затем я обвила руками его шею и поцеловала его.
Он ответил мне поцелуем, изумленно, но с желанием. Его губы были нежны, и могу сказать, что его мысли были далеко — стараясь выяснить, что было у меня на уме. Я решила, ему нужен намек.
Мои руки немного дрожали, когда я убирала их с его шеи. Мои пальцы опустились вниз, к воротнику его рубашки. Дрожь мешала, пока я торопливо пыталась расстегнуть ему пуговицы, прежде, чем он остановил меня.
Его губы застыли, и я почти слышала щелчок в его голове, когда он сложил вместе все мои мысли и действия.
Он разом оттолкнул меня в сторону, его лицо выражало сильное неодобрение.
— Будь ответственней, Белла.
— Ты пообещал — все, что захочу, — напомнила я ему без надежды.
— Мы не обсуждаем это. — он смотрел на меня, пока застегивал две верхние пуговицы, которые я успела расстегнуть.
Мои зубы сжались.
— А я говорю, обсуждаем, — прорычала я. Подняла руки к блузке и расстегнула первую пуговицу.
Он схватил мои запястья и прижал руки по швам.
— Я сказал — нет, — произнес он бесстрастно.
Мы сердито смотрели друг на друга.
— Ты сам хотел знать, — заметила я.
— Я думал, это будет что-то реальное.
— Значит, ты можешь просить о любой глупости и нелепости, какой хочешь ты — например, о браке — но мне не позволено даже обсудить, что я…
Пока я скандалила, он сложил мои руки вместе, удерживая одной своей, и другой рукой закрыл мне рот.
— Нет. — с каменным лицом сказал он.
Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. И, когда гнев начал спадать, я почувствовала что-то другое.
Мне потребовалась минута, что бы сообразить, почему я снова смотрю вниз и краска вернулась к лицу — почему я чувствовала тяжесть в желудке, почему глаза стали влажные, почему мне вдруг захотелось бежать из комнаты.
Отказ прошел сквозь меня, безотчетно и сильно.
Я знало, это неразумно. В прошлые попытки он ясно объяснил, что моя безопасность единственный останавливающий его фактор. Все же, я никогда прежде не чувствовала себя такой уязвленной. Я хмуро смотрела на золотое одеяло, подходящее по цвету к его глазам и старалась прогнать рефлекторную реакцию, говорившую мне, что я была ненужной и нежеланной.
Эдвард вздохнул. Его рука переместилась с моего рта под подбородок, он приподнял мое лицо вверх, пока мне не пришлось посмотреть на него.
— Что теперь?
— Ничего, — пробормотала я.
Долгое время он внимательно рассматривал мое лицо, пока я безуспешно пыталась избежать его взгляда. Он изогнул бровь, и вдруг его выражение превратилось в испуг.
— Я ранил твои чувства? — спросил он, шокированный.
— Нет, — соврала я.
Так быстро, что я даже не заметила, как это произошло, я была в его руках, мое лицо покоилось у его плеча, поддерживаемое с другой стороны кистью его руки, пока большим пальцем он успокаивающе гладил меня по щеке.
— Ты знаешь, почему мне пришлось сказать нет, — прошептал он. — Ты знаешь, что я тоже хочу тебя.
— Хочешь? — прошептала я с сомнением.
— Конечно, хочу, ты глупая, красивая, сверхчувствительная девчонка. — он рассмеялся, и затем его голос стал слабым. — Кто тебя не хочет? Такое чувство, что позади меня очередь из соперников, дерущихся за место, только и ждущих, когда я совершу ошибку и предоставлю им шанс … Ты слишком желанна.
— И кто теперь глупый? — я усомнилась, можно ли неловкость, застенчивость, и глупость добавить к слову «желанная» в чьей-то записной книжке.
— Мне разослать петицию, чтобы заставить тебя поверить? Сказать тебе, чьи имена будут в верхних строчках списка? Некоторых из них ты знаешь, но некоторые могут и удивить тебя.
Я замахала головой у его груди, строя гримасу. — Ты просто стараешься отвлечь меня. Давай вернемся к теме.
Он вздохнул.
— Скажи мне, если я поняла что-то не так. — я старалась говорить равнодушно. — Твои требования — брак, — я не смогла произнести слова без гримасы — оплата моей учебы, больше времени, и ты не против, если моя машина будет двигаться немного быстрее. — я подняла вверх брови. — Я права? Это порядочный список.
— Только первое — требование. — казалось, он с трудом держится спокойно. — Все остальное — просто просьба.
— И мое одно единственное маленькое требование это –
— Требование? — перебил он меня, снова став серьезным.
— Да, требование.
Его глаза сузились.
— Для меня брак, трудное решение. Я не соглашусь, пока не получу что-то взамен.
Он нагнулся, чтобы шепнуть мне в ухо. — Нет, — прошелестел он. — Сейчас это не возможно. Позже, когда ты будешь менее хрупкой. Потрепи, Белла.
Я старалась сохранять голос твердым и рассудительным. — Но в этом и проблема. Это не будет то же самое, когда я стану менее хрупкой. Я не буду прежней! Я не знаю, кем я стану потом.
— Ты все еще будешь Беллой, — пообещал он.
Я нахмурилась. — Если я так далеко зайду, что захочу убить Чарли — и при возможности, выпью кровь Джейкоба или Анжелы— как это может быть правдой?
— Это пройдет. И я сомневаюсь, что ты захочешь выпить собачей крови. — он притворно содрогнулся от этой мысли. — Несмотря на то, что ты станешь новообращенной, у тебя будет вкус получше.
Я пропустила мимо, его попытку сбить меня с толку. — Но это всегда будет самое желанное для меня, ведь так? — спросила я. — Кровь, кровь, и еще больше крови!
— Тот факт, что ты еще жива, доказывает, что это не правда, — заметил он.
— Спустя восемьдесят лет, — напомнила я ему. — Я имею в виду, физически. Разум, я знаю, будет мой… и через какое-то время я смогу контролировать себя. Но, чисто физически — я всегда буду испытывать жажду и больше ничего другого.
Он не ответил.
— Так что, я все-таки буду другой, — не услышав обратного, заключила я. — Потому что прямо сейчас, физически, больше всего я хочу тебя. Больше, чем еду, воду или воздух. Умственно, у меня есть желания более утонченно чувственные. Но физически…
Я повернулась, что бы поцеловать его ладонь.
Он глубоко вздохнул. Я была удивлена, что этот звук означал нерешительность и колебания.
— Белла, я могу убить тебя, — прошептал он.
— Я не думаю, что ты это сделаешь.
Эдвард зажмурил глаза. Он опустил руку с моего лица и дотянулся до чего-то позади себя, так быстро, что я не успела увидеть, что это. Прозвучал глухой звук, кровать дернулась под нами.
Что-то темное было в его руке; он поднял его вверх, давая мне возможность рассмотреть. Это был металлический цветок, одна из роз украшавших кованые опоры и балдахин над кроватью. Его рука сомкнулась на долю секунды, пальцы нежно сжались, и затем он раскрыл кулак.
Не говоря ни слова, он продемонстрировал мне смятый, неровный кусочек черного метала. На нем отпечаталась внутренняя сторона его ладони, как на куске пластилина, сдавленного в кулачке ребенка. Прошла еще половина секунды и кусок рассыпался черным песком на его ладони.
Я смотрела не отрываясь. — Разговор не об этом. Я уже знаю, насколько ты силен. Тебе не стоит ради этого ломать мебель.
— Что ты тогда имеешь в виду? — спросил он мрачно, бросая пригоршню железного песка в угол комнаты; он ударился об стену со звуком, похожим на дождь.
Его глаза впились в мое лицо, когда я пыталась объяснить.
— Очевидно, что ты можешь физически причинить мне вред, если захочешь… Но, ты не хочешь причинить мне вред… настолько сильно, что не думаю, что ты когда-нибудь сделаешь мне больно.
Он отрицательно затряс головой прежде, чем я закончила говорить.
— Белла, это может не сработать.
— Может, — усмехнулась я. — У тебя не больше опыта в том деле, о котором мы говорим, чем у меня.
— Именно. Думаешь, я могу подвергнуть тебя такому риску?
Долгую минуту я смотрела ему в глаза. Не было ни знака на компромисс, ни намека на колебание.
— Пожалуйста, — наконец прошептала я без надежды. — Это все, чего я хочу. Пожалуйста. — Побежденная, я закрыла глаза, ожидая короткое и окончательное — нет.
Но он ответил не сразу. Я недоверчиво помедлила, ошеломленно услышав, что он снова неровно задышал.
Я открыла глаза, его лицо было перекошено мукой.
— Пожалуйста? — прошептала я снова, биение моего сердца набирало скорость. Мои слова быстро вылетали, я спешила воспользоваться преимуществом внезапной нерешительности в его глазах. — Тебе не надо давать мне каких-либо гарантий. Если ничего не выйдет, ну что же. Так тому и быть. Просто давай попробуем … только попробуем. И я дам тебе все, что захочешь. — поспешно пообещала я. — Я выйду за тебя замуж. Я позволю тебе оплатить Дартмут, и я не буду жаловаться, что придется дать взятку за мое поступление туда. Ты даже можешь купить мне быструю машину, если от этого ты станешь счастливее! Только …. Пожалуйста.
Его ледяные руки сжались вокруг меня, и его губы были около моего уха; его холодное дыхание заставило меня трепетать.
— Это невыносимо. Столько много всего, что я хочу тебе дать — и вот то, чего ты решила потребовать. Ты хоть понимаешь насколько мне больно отказывать тебе, когда ты меня так умоляешь?
— Тогда не отказывай, — предложила я, еле дыша.
Он не ответил.
— Пожалуйста, — попыталась я снова.
— Белла… — он медленно покачал головой, но это не было похоже на отказ, так как его лицо, его губы двигались вниз и вверх, целуя мое горло. Это было больше похоже на капитуляцию. Мое сердце, и так бешено колотясь, забилось еще неистовей.
Снова, я воспользовалась своим преимуществом. Пока он, нерешительно медлил, повернулся ко мне, я быстро развернулась в его руках, и поцеловала его. Он обхватили мое лицо, и я подумала, что снова оттолкнет меня.
Я ошибалась
Его рот уже не был нежным; чувствовалось нечто новое, какое-то противоречие и безрассудство в движении его губ. Я сомкнула руки вокруг его шеи, прижалась своей, внезапно разгоряченной, кожей к нему, и к моему удивлению, обнаружила, что его тело стало еще холоднее, чем обычно. Я дрожала, но не от холода.
Он не переставал целовать меня. Я была единственной, кому нужна была передышка и глоток воздуха. Даже тогда, его губы не отпрянули от моей кожи, они только переместились к моему горлу. Восторг победы было необычайно высок; он заставил меня почувствовать свою силу. Я была храброй. Мои руки не дрожали; теперь, я легко справилась с пуговицами на его рубашке, и мои пальцы коснулись идеальной поверхности его ледяной груди. Он был слишком красив. Какое слово он только что использовал? Невыносимо — вот как это было. Его красота была просто невыносима…
Я снова потянула его рот к своим губам, и казалось, он так же желает этого, как и я. Одна его рука все еще обхватывала мое лицо, другой рукой он крепко обвил мою талию, притягивая теснее к себе. Из-за этого мне было немного трудно дотянуться до застежки своей кофты, но — нет ничего невозможного.
Холодные железные оковы сомкнулись вокруг моих запястий, и вытянули мои руки над головой, вдруг оказалось, что я уже лежу на подушке.
Его губы теперь были около моего уха: — Белла, — прошептал он, его голос был теплым и бархатным. — Ты можешь, пожалуйста, перестать раздеваться?
— Ты хочешь сделать это сам? — смущенно спросила я.
— Не сегодня, — ответил он мягко. Его губы теперь медленно прошлись по моей щеке и подбородку, он больше не спешил.
— Эдвард, не… — я начала было спорить.
— Я не говорю — нет, — уверил он меня. — Я просто говорю — не сегодня.
Я думала об этом, пока мое дыхание замедлялось.
— Назови мне хотя-бы одну причину, чем сегодняшняя ночь, хуже другой. — мое дыхание все еще было неровным, и разочарование в моем голосе не было столь явно заметно.
— Я не вчера родился. — усмехнулся он мне в ухо. — Из нас двоих, как ты думаешь, кто больше не желает дать другому то, что тот хочет? Ты просто пообещала выйти замуж за меня, перед тем как измениться, но если я поддамся тебе сегодня, какие гарантии я получу, что ты не побежишь завтра утром к Карлайлу? Я — понятное дело — с меньшей неохотой дал бы тебе то, что хочешь ты. Но все же … ты первая исполнишь обещание.
Я громко и раздраженно выдохнула. — Сначала я должна выйти за тебя замуж? — спросила я с изумлением.
Его руки обвились вокруг меня, и он начал весьма провокационно меня целовать. Слишком убедительно — это было принуждением, насилием. Я попыталась сохранять голову ясной… и сдалась быстро и безоговорочно.
— Думаю, это очень плохая идея, — сумела выдохнуть я, когда он позволили мне дышать.
— Не удивляюсь, что ты так думаешь. — он самодовольно ухмыльнулся. — твои мысли легко проследить.
— Как это случилось? — пробурчала я. — У меня была надежда, что я получу желаемое сегодня — и теперь, вместо этого, так неожиданно…
— Помолвлена, — закончил он за меня.
— Фу! Пожалуйста, не произноси это вслух.
— Ты собираешься забрать свое слово обратно? — спросил он, и отклонился назад пытаясь понять, что творится в моей голове. Он явно забавлялся. Ему было весело.
Я посмотрела на него, пытаясь не обращать внимание на то, как мое сердце реагирует на его улыбку.
— Так как? — настаивал он.
— Уу! — простонала я. — Нет. Я не собираюсь отказываться. Теперь ты счастлив?
Его улыбка ослепляла. — Исключительно.
Я застонала снова.
— Ты нисколечки не счастлива?
Он снова поцеловал меня, прежде, чем я смогла ответить. Еще один слишком убедительный поцелуй.
— Немножко, — ответила я, когда смогла говорить. — Но, не по поводу замужества.
Он снова поцеловал меня. — Тебе не кажется, что все происходит наоборот? — посмеялся он мне в ухо. — Если следовать традициям, то ты должна отказываться, а я уговаривать, разве не так?
— У нас с тобой, все не слишком традиционно.
— Правда.
Снова поцелуй, и он целовал меня пока мое сердце снова не начало учащенно биться, а кожа вспыхнула.
— Послушай, Эдвард, — прошептала я вкрадчиво, пока он целовал мою ладонь. — Я сказала, что выйду за тебя, и я выполню обещание. Обещаю. Клянусь. Если хочешь, я подпишу договор своей кровью.
— Не смешно, — прошептал он в мое запястье.
— То есть, хочу сказать — я не пытаюсь обвести тебя вокруг пальца или что-то еще. Ты меня знаешь, я на такое не способна. Поэтому, на самом деле, нет причины ждать. Мы совершенно одни — как часто такое бывает? — и ты предусмотрел эту большую и удобную кровать…
— Не сегодня, — снова сказал он.
— Ты мне не доверяешь?
— Конечно, доверяю.
Рукой, которую он все еще целовал, я повернула вверх его лицо, что бы увидеть его выражение.
— Тогда в чем проблема? Не похоже на то, что ты не знаешь, что одержишь победу в конце. — я нахмурилась и пробурчала, — Ты всегда выигрываешь.
— Просто хочу быть абсолютно уверенным, — сказал он спокойно.
— Ты задумал, что-то еще, — угадала я, мои глаза сузились. Он что-то скрывал, он пытался скрыть тонкий намек на какой-то тайный мотив под своим обычным поведением. — Ты собираешься забрать свои слова назад?
— Нет, — пообещал он торжественно. — Я клянусь тебе, мы попробуем. После того, как ты выйдешь за меня замуж.
Я покачала головой и печально усмехнулась. — Ты заставляешь меня чувствовать себя злодеем в мелодраме — я подкручиваю усы и пытаюсь украсть честь бедной девушки.
В его глазах было подозрение, когда он взглянул на меня, затем быстро прижался губами к моей ключице.
— Я права? — у меня вырвался короткий смешок, скорее от шока, чем от радости. — Ты пытаешься защитить свою честь! — я закрыла рот рукой, что бы подавить смех. Слова были такие… старомодные.
— Нет, глупая девчонка, — прошептал он мне в плечо. — Я пытаюсь защитить твою честь. И ты ужасно осложняешь мои попытки.
— Я тебя умоляю…
— Позволь спросить тебя, кое о чем, — быстро перебил он меня. — Мы уже обсуждали раньше, но сделай мне одолжение и послушай еще раз. У скольких людей в этой комнате есть душа? Полет на небеса, или что там будет после этой жизни?
— У двоих, — тут же, горячо ответила я.
— Хорошо, может так оно и есть. Теперь, в мире полно разногласий по этому поводу, но большинство, всеж, склоняется к тому, что есть определенные правила, которым надо следовать.
— Правил для вампиров тебе мало? Ты хочешь переживать о человеческих?
— Это не повредит, — пожал он плечами. — Просто на всякий случай.
Я, сузив глаза, посмотрела на него.
— Теперь, для меня, должно быть, уже слишком поздно, даже если ты и права насчет моей души.
— Нет, не поздно, — зло заспорила я.
— «Ни убий», учат большинство религиозных концессий. А я убил много людей, Белла.
— Только плохих.
Он пожал плечами. — Может это и имеет значение, а может и нет. Но ты никого не убила…
— Это ты так думаешь, — прошептала я.
Он улыбнулся, не обратив внимания на то, что его прервали. И я хочу сделать все, что в моих силах, что бы удержать тебя от пути соблазна.
— Хорошо. Но мы не спорим о том, совершать убийство или нет, — напомнила я ему.
— Действуют те же принципы — единственное отличие — это то, что в данной области я такой же профан, как и ты. Могу я хотя-бы одно правило не нарушить?
— Одно?
— Ты знаешь, что я украл, солгал, возжелал чужое … моя целомудрие, все, что у меня осталось. — Он криво усмехнулся.
— Я все время лгу.
— Да, но врать ты не умеешь, так что, это не считается. Никто не верит тебе.
— Я очень надеюсь, что ты ошибаешься — потому, что иначе Чарли сейчас вломится в дверь с заряженным пистолетом.
— Чарли спокойнее чувствует себя, притворяясь и проглатывая твои байки. Он лучше будет врать сам себе, чем взглянет правде в глаза. — усмехнулся Эдвард.
— Но что чужого ты мог захотеть? — с сомнением спросила я. — У тебя же есть все.
— Я возжелал тебя. — его улыбка омрачилась. — У меня нет права желать тебя — но я все равно, получил то, что хотел и взял тебя. И сейчас, погляди, в кого ты превратилась! Пытаешься совратить вампира. — он покачал головой в притворном ужасе.
— Ты не можешь возжелать того, что и так уже твое — просветила я его. — Кроме того, я думала ты беспокоишься о моем целомудрии.
— Это так. Если уже слишком поздно для меня … Что ж, пусть, я буду проклят, никакого каламбура, но не позволю им забрать и тебя, тоже.
— Ты не можешь заставить меня идти туда, где не будет тебя, — заявила я. — В моем понимании, это будет ад. В любом случае, у меня есть простое решение проблемы: давай, просто никогда не умрем?
— Звучит довольно просто. Почему, я не подумал об этом раньше?
Он улыбался мне, пока я не сдалась, яростно выдохнув. — Значит так. Ты не будешь спать со мной, пока мы не поженимся.
— Технически, я никогда не смогу спать с тобой.
Я закатила глаза. — Очень взрослое замечание, Эдвард.
— Но, что касается другого, да, ты поняла все верно.
— Я считаю, у тебя есть скрытый мотив.
Его глаза невинно расширились. — Еще один?
— Ты знаешь, это может ускорить ход событий, — обвинила я.
Он попытался не улыбнуться. — Есть только одно событие, с которым я хочу поторопиться, а остальное может ждать вечно… но, правда, твои нетерпеливые человеческие гормоны, мои самые сильные союзники в этом деле.
— Я не могу поверить, что выдержу это. Когда я думаю о Чарли … и Рене! Ты можешь представить, о чем подумает Анжела? Или Джессика? Ух. Я уже слышу сплетни.
Он поднял бровь, посмотрев на меня, и я знала почему. Какая разница, что они обо мне подумают, если я скоро уеду и не вернусь? Неужели, я настолько чувствительна, что не смогу вытерпеть несколько недель косых взглядов и наводящих вопросов?
Может, это докучало сильнее, потому что я знала, что говорила бы также снисходительно, как и все остальные, о какой-то другой девушке, которая выходила бы этим летом замуж.
«Фу. Выйдет замуж этим летом!» — меня передернуло.
И, может быть, если бы меня воспитали иначе, это не докучало бы мне так сильно, но я содрогалась только от одной мысли о замужестве.
Эдвард прервал мое самокопание. — Торжество не обязательно должно быть большое. Мне не нужны фанфары. Тебе не надо будет всем рассказывать или что-то менять. Мы поедем в Вегас — ты можешь надеть старые джинсы, и мы поедем в часовню, где даже из машины не нужно будет выходить. Я просто хочу, что бы все было официально — чтобы ты принадлежала мне и больше никому.
— Не может быть еще официальней, чем уже есть, — пробурчала я. Но по его описанию, все было не так уж и плохо. — Только Элис будет разочарована.
— Мы подумаем на этот счет. — улыбнулся он довольно. — Полагаю, ты не захочешь получить свое кольцо прямо сейчас?
Мне пришлось сглотнуть, прежде, чем я смогла сказать. — Ты полагаешь верно.
Он рассмеялся над моим выражением. — Это хорошо. Совсем скоро, я все равно одену его тебе на палец.
Я посмотрела на него. — Ты так говоришь, как будто у тебе оно уже есть.
— Есть, — сказал он, не смутившись. — Ожидает, чтобы сломить тебя, при первом же признаке слабости.
— Ты невероятен.
— Ты хочешь увидеть его? — спросил он. Его глаза, цвета прозрачного топаза, осветились внезапным возбуждением.
— Нет! — машинально, почти выкрикнула я. И сразу же пожалела об этом. Его лицо медленно погрустнело. — Только, если ты действительно хочешь показать его мне, — исправилась я, сжав зубы, чтобы скрыть мой иррациональный страх.
— Все в порядке, — он пожал плечами. — Кольцо может подождать.
Я вздохнула. — Покажи мне это треклятое кольцо, Эдвард.
Он потряс головой. — Нет.
Целую минуту я изучала выражение его лица.
— Пожалуйста? — попросила я тихо, экспериментируя с моим новым оружием. Кончиками пальцев, я легко коснулась его лица. — Пожалуйста, могу я увидеть его?
Его глаза сузились. — Ты самое опасное существо, с которым я когда-либо встречался, — пробормотал он. Но поднялся и с непередаваемой грацией встал на колени перед маленькой прикроватной тумбочкой. Через мгновение он вернулся ко мне на кровать, усаживаясь рядом и обняв рукой за плечи. В другой руке была маленькая черная коробочка. Он поставил ее на мою левую коленку.
— Давай, взгляни на него, — бесцеремонно сказал он.
Было труднее, чем нужно, взять безобидную маленькую коробочку, но я не хотела ранить его снова, поэтому я постаралась, чтобы моя рука не тряслась. Поверхность была покрыта гладким черным сатином. Я пробежала по ней пальцами, колеблясь.
— Ты не потратил много денег, ведь, правда? Соври, если потратил.
— Я ничего не потратил, — заверил он меня. — Это еще одна подержанная вещь. Это кольцо, которое мой отец дал моей матери.
— О! — я издала удивленный возглас. Взяла крышечку большим и указательным пальцем, но не открыла ее.
— Полагаю, оно немного устарело, — он наигранно извинялся. — Старомодное, как и я. Могу купить тебе, что-нибудь, более современное. Что-нибудь от Тиффани?
— Я люблю старомодные вещи, — проговорила я, нерешительно открывая коробочку.
Кольцо Элизабет Мейсен, лежало на черном сатине, сверкая в приглушенном свете. Передняя его часть представляла собой удлиненный овал, украшенный косыми рядами блестящих, мерцающих, круглых камней. Обод кольца был золотой — изящный и узкий. Золото казалось тонкой сетью с вкраплениями брильянтов. Я никогда не видела ничего подобного.
Бездумно, я погладила сверкающие драгоценные камни.
— Какое чудесное, — прошептала я сама себе, и удивилась.
— Оно тебе нравиться?
— Оно прекрасно. — пожала я плечами, притворяясь незаинтересованной. — Почему оно должно мне не нравиться?
Он усмехнулся. — Посмотрим, подходит ли оно тебе.
Моя левая рука сжалась в кулак.
— Белла, — вздохнул он. — я не собираюсь припаивать его к твоему пальцу. Просто примерь его, так я увижу надо ли менять размер. Потом, можешь сразу же его снять.
— Ладно, — проворчала я.
Я потянулась к кольцу, но его длинные пальцы опередили меня. Взяв мою левую руку, он одел мне кольцо на средний палец. Мы оба рассматривали сияющий овал на фоне моей кожи. Это не было так ужасно, как я боялась.
— Прекрасно подходит, — сказал он равнодушно. — Это хорошо — сэкономлю на походе к ювелиру.
Я могла почувствовать сильные эмоции, скрытые под непринужденным тоном, и посмотрела на его лицо. Это было заметно и в его взгляде, несмотря на тщательное безразличное выражение глаз.
— Тебе нравиться это, не так ли? — спросила я подозрительно, поигрывая пальцами, и думая, как плохо, что я не сломала левую руку.
Он пожал плечами.
— Конечно, — сказал он, все еще равнодушно. — Оно очень хорошо смотрится на тебе.
Я уставилась в его глаза, стараясь расшифровать, что за тлеющий огонек эмоции, был спрятан под маской спокойствия. Он посмотрел в ответ, и деланное притворство неожиданно исчезло. Он сиял — его ангельское лицо светилось победой и радостью. Он был так великолепен, что я у меня сбилось дыхание.
Прежде чем я смогла дышать ровно, он уже целовал меня, его губы ликовали. Я была словно в бреду, когда он добрался губами до моего уха, что-то прошептать — но его дыхание было таким же неровным, как и мое.
— Да, мне нравится. Ты и представить себе не можешь, насколько.
Я рассмеялась, чуть задыхаясь. — Я верю тебе.
— Ты не возражаешь, если я сделаю кое-что? — прошептал он, его руки теснее обняли меня.
— Все, что хочешь.
Но он отпустил меня и ускользнул прочь.
— Все, кроме этого, — заныла я.
Он проигнорировал меня, беря за руку и увлекая за собой, прочь с кровати. Он встал напротив меня, руки на моих плечах, лицо серьезно.
— Теперь, я хочу сделать это правильно. Пожалуйста-пожалуйста, помни — ты уже согласилась, и теперь не порть мне удовольствие.
— О, нет, — выдохнула я, когда он опустился на одно колено.
— Будь умницей, — прошептал он.
Я глубоко вздохнула.
— Изабелла Свон? — он посмотрел вверх на меня, сквозь свои невероятно длинные ресницы, его золотые глаза были нежными и обжигающими одновременно. — Я обещаю любить тебя вечно — каждый отдельно взятый день вечности. Выйдешь ли ты за меня замуж?
Было много всего, что я хотела бы ответить, кое-что совсем не хорошее, и остальное еще более отвратительно сентиментальное и романтичное, он даже и не мечтает, что я такое могу произнести. И чтобы не смущать себя всеми этими словами, я просто прошептала:
— Да.
— Спасибо, — сказал он. Взяв мою левую руку, Эдвард поцеловал каждый кончик моих пальцев, прежде чем поцеловать кольцо, которое теперь было моим

Глава 22
Пламя и лед
Порывы ветра сотрясали палатку, и я тряслась вместе с ней.
Температура стремительно падала вниз. Чтобы согреться, я как была, полностью одетая, даже не снимая шнурованных туристических ботинок, завернулась в спальный мешок, ничего не спасало, холод пробирал до костей. Как могло быть так холодно? И как могло стать еще холоднее? Должен же существовать предел падения температуры?
— С-с-с-с-с-сколько в-в-в-времени? — еле-еле смогла я выдавить, сквозь клацающие зубы.
— Два часа, — ответил Эдвард.
Он старался держаться подальше от меня, насколько это было возможно в таком тесном пространстве, боялся даже дыхнуть на меня, я ведь так замерзла. Его лицо не возможно было разглядеть в темноте, но голос выдавал беспокойство, нерешительность, и расстройство.
— Может…
— Нет, я в п-п-п-порядке, п-п-п-равда. Я н-н-не х-х-х-хочу в-в-ыходить н-н-наружу.
Он пытался, уже раз двенадцать, уговорить меня сбежать отсюда, но мне было страшно покинуть свое убежище. Если уж тут, в укрытии от бешеного ветра, я так мерзла, можно только представить насколько стало бы мне хуже, если мы побежим через бурю.
К тому же, тогда все наши усилия, сегодня днем, были бы потрачены зря. Будет ли у нас достаточно времени, чтобы все повторить, когда буря закончится? А что, если она не закончится? Выходить сейчас, не было никакого смысла. Ничего страшного, подрожу одну ночку.
Я переживала, что след оставленный мной, потеряется, но Эдвард успокоил меня, объяснив что для приближающихся чудовищ он останется ясным.
— Белла, чем я могу помочь? — он почти умолял.
Я потрясла головой.
Снаружи, в снегу, грустно подвывал Джейкоб.
— У-у-б-бирайся от-т-тсюда, — снова приказала я.
— Он просто волнуется за тебя, — перевел Эдвард. — С ним все отлично. Его тело приспособлено выдержать бурю.
— П-п-п… — я хотела сказать: «пусть, убирается все равно», но не смогла выговорить. От стараний, чуть не прикусила себе язык. Ладно, хорошо хоть, Джейкоб, похоже, и правда, был «упакован» для такой снежной погодки, даже получше, чем остальные из его стаи, у него такая густая, длинная, мохнатая красно-коричневая шерсть. Интересно, почему он отличается от своих соплеменников?
Джейкоб заскулил, пронзительно и жалобно.
— А что ты хочешь, чтобы я сделал? — рявкнул Эдвард, слишком нервничая, чтобы сохранять видимость вежливости. — Нести ее через бурю? И вообще, я не вижу, чтоб от тебя было много толку. Вот иди и принеси обогреватель или что-нибудь типа того.
— Я в-в-в п-п-порядке, — протестовала я. Судя по стону Эдварда и приглушенному рычанию снаружи, я их не убедила. Ветер обрушивался на палатку, сотрясая ее, и я тряслась ей в такт.
Неожиданно, вой перекрыл шум ветра, я даже закрыла уши руками, от такого шума. Эдвард недовольно нахмурился.
— Это совсем не обязательно, — пробормотал он. — И эта самая плохая идея из всех, — произнес он уже громче.
— Ну, уж получше всего того, что ты смог предложить, — я потрясенно услышала голос Джейкоба. — Принеси-ка обогреватель, — ворчливо передразнил он. — Я тебе не сенбернар.
Я услышала звук открывающейся молнии на входе в палатку.
Джейкоб проскользнул внутрь, стараясь не напустить холодного арктического воздуха в палатку, пара снежинок упала на пол палатки. Я тряслась уже почти конвульсивно.
— Мне это не нравиться, — прошипел Эдвард, пока Джейк закрывал молнию. — Дай ей куртку и выметайся отсюда.
Мои глаза привыкли к темноте, чтобы различить контуры — Джейкоб принес ту самую куртку-парку, которая висела на ветке, рядом с палаткой.
Я попыталась спросить, о чем они говорят, но все на что оказалось способна, было: — П-п-п, — дрожь заставила меня заикаться.
— Парка — на завтра, сейчас она слишком замерзла, чтобы согреть ее. Куртка — ледяная. — он бросил ее у двери. — Ты сказал, что ей нужен обогреватель, и вот я здесь. — Джейкоб широко, насколько позволяла палатка, раскинул руки. Как обычно, когда он бегал в волчьем обличье, на нем было лишь необходимый минимум одежды — спортивные штаны, ни майки, ни обуви.
— Д-д-д-джейк, ты замерзнешь, — попыталась возразить я.
— Только не я, — весело заметил он. — У меня температура тела 42 градуса. Я тебя запросто заставлю вспотеть.
Эдвард зарычал, но Джейкоб даже не посмотрел на него. Вместо этого, он подобрался ко мне, и принялся расстегивать молнию моего спального мешка.
Твердая рука Эдварда остановила его, ухватив за плечо. Джейкоб сжал челюсти, раздул ноздри, его тело передернулось от холодного прикосновения. Длинные мускулы машинально напряглись на его руках.
— Убери от меня свою руку, — процедил он сквозь зубы.
— Держи свои лапы подальше от нее, — мрачно ответил Эдвард.
— Н-н-е с-сорьтесь, — взмолилась я. Меня снова била дрожь. Казалось, еще немного и у меня выпадут зубы, так громко они стучали.
— Уверен, она скажет тебе спасибо, когда у нее почернеют и отвалятся пальцы на ногах, — резко сказал Джейкоб.
Эдвард заколебался, потом убрал руку и понуро пошел в свой угол.
Его голос был бесцветный. — Веди себя прилично, — пригрозил он.
Джейкоб усмехнулся.
— Ну-ка, Белла, подвинься, — сказал он, открывая шире молнию спального мешка.
Я ошеломленно уставилась на него. Теперь понятно, почему Эдвард так среагировал.
— Н-н-н-нет, — попыталась я протестовать.
— Не будь дурой, — сердито буркнул он. — Тебя не устраивает 10 пальцев на ногах?
Он протиснулся в спальный мешок, застегивая за собой молнию.
И потом, я не могла больше возражать — не хотела. Он был такой теплый. Его руки сжали меня, уютно прижав к голой груди. Я не могла сопротивляться теплу, словно воздуху после длительного погружения в воду. Он поежился, когда я нетерпеливо прижала свои ледяные пальцы к его коже.
— Боже, ты как ледышка, Белла, — пожаловался он.
— П-п-п-рости, — заикаясь, произнесла я.
— Постарайся расслабиться, — предложил он, когда очередная волна дрожи накрыла меня. — Через минуту ты согреешься. Если скинешь одежду, согреешься еще быстрее.
Из угла, где сидел Эдвард, раздалось злое рычание.
— Да, это просто элементарный факт, — парировал Джейк. — Азы выживания.
— П-перестань, Джейк, — зло сказала я, хотя мое тело отказывалось отодвигаться от него. — Д-д-десять п-п-пальцев на н-ногах, на самом д-деле никому не нужны.
— Да не волнуйся ты, за своего кровососа, — самодовольно, заявил Джейкоб. — Он просто ревнует.
— Конечно, я ревную. — голос Эдварда снова приобрел свою обычную бархатистость, и музыкально прозвучал в темноте. — Ты не имеешь ни малейшего представления, насколько сильно я хочу быть на твоем месте, дворняжка.
— Это тебя и тормозит, — легко заметил Джейкоб, но потом добавил кисло. — По крайней мере, будь уверен — она мечтает, чтоб ты оказался на моем месте.
— Именно, — согласился Эдвард.
Пока они пререкались, моя жуткая дрожь понемногу стихла.
— Видишь, — довольно, заметил Джейкоб. — Чувствуешь себя лучше?
Наконец-то я смогла произнести не заикаясь:
— Да.
— Губы у тебя все еще синие, — заметил он. — Хочешь, разогрею? Только попроси.
Эдвард тяжело вздохнул.
— Веди себя прилично, — проговорила я, прижимаясь лицом к его плечу. От прикосновения моей холодной кожи, он снова вздрогнул, и я мстительно улыбнулась.
Внутри спального мешка было тепло и уютно. Тело Джейкоба излучало огромное количество тепла, может потому, что пространство было такое маленькое, а он такой большой. Я скинула ботинки, и прижала ступни к его ногам. Он чуть не подскочил, а затем склонил голову и прижался своей щекой к моему онемевшему от холода уху.
Я отметила, что кожа Джейкоба пахла лесом, мускусный запах — и он очень подходил обстоятельствам, здесь, посредине леса. Приятный запах. Я размышляла, наверно Каллены и Квилеты просто из-за своих предрассудков, «воняли» друг для друга. По мне, так все они пахли приятно.
Буря завывала, будто зверь, накидываясь на палатку, но больше меня это не волновало. Джейкоб был в палатке, ему не грозила смерть от холода, и мне тоже было тепло и хорошо. К тому же, я слишком устала, чтобы переживать из-за чего-нибудь. Начала сказываться нехватка сна, и мучения от мышечных спазмов. Тело медленно расслаблялось, я по чуть-чуть начала таять, и мне захотелось спать.
— Джейк? — сонно пробормотала я. — Можно спросить тебя? Я не прикалываюсь над тобой, просто мне, правда, любопытно. — те же самые слова он сказал на моей кухне… как давно это было?
— Конечно, — он тоже вспомнил и улыбнулся.
— Почему ты мохнатее, чем твои друзья? Можешь не отвечать, если я хамлю. — этикета оборотней я не знала.
— Потому что, у меня волосы длиннее, — весело ответил он. — хорошо, хоть не обиделся на мой вопрос. Он тряхнул головой и его нечесаные волосы, отросшие уже до подбородка, защекотали мне щеку.
— Ах, поэтому. — я была удивлена, но это имело смысл. Так вот почему, в начале, только присоединившись к стае, они коротко подстриглись. — Тогда, почему ты не подстрижешь волосы? Тебе нравиться быть таким лохматым?
Он не стал сразу же отвечать, и Эдвард тихо засмеялся.
— Прости, — сказала я, зевнув. — Я не хотела быть излишне любопытной. Ты не обязан мне рассказывать.
Джейкоб ответил с досадой:
— Ну, он все равно тебе расскажет, так что уж лучше я сам… Я отращиваю волосы, потому что… мне кажется, тебе нравиться, когда они длинные.
— О. — я почувствовала неловкость. — Мне…хм… нравиться и короткие и длинные, Джейк. Тебе не стоит… создавать себе неудобства.
Он пожал плечами. — Как оказалось, сегодня это было весьма удобно, так что не переживай.
Я не знала, что ответить. Молчание затянулось, мои веки потяжелели и закрылись, дыхание замедлилось, стало ровнее.
— Правильно, милая, засыпай, — прошептал Джейкоб.
Я спокойно вздохнула, уже почти теряя сознание.
— Сэт пришел, — прошептал Эдвард Джейкобу, и до меня дошел смысл громкого воя.
— Отлично. Теперь можешь заняться всем остальным, пока я, забочусь о твоей подружке.
Эдвард ничего не ответил, но я слабо застонала.
— Прекратите, — пробормотала я.
Наступила тишина, внутри, по крайне мере. Снаружи, в деревьях безумно завывал ветер. Колебания палатки осложняли мои попытки уснуть. Подпорки начинали дергаться и дрожать, будили меня, каждый раз, когда я уже готова была соскользнуть в сон. Мне было жалко волка, мальчика, который должен был дежурить снаружи в снегу.
Мой разум блуждал где-то, пока я ждала прихода сна. Это маленькое теплое пространство, напомнило мое прошлое с Джейкобом, я вспомнила, как он сумел заменить мне солнце, вспомнила как его теплота заполнила меня и вернула к жизни. Давно я не думала о Джейке так, но вот он, снова, рядом и согревает меня.
— Пожалуйста! — зашипел Эдвард. — Следи за мыслями!
— Что? — удивленно, прошептал в ответ Джейкоб.
— Ты можешь постараться контролировать свои мысли? — тихий и зло шептал Эдвард.
— Никто тебя не заставляет подслушивать, — вызывающе пробормотал Джейкоб, слегка смутившись. — Убирайся из моей головы.
— Хотелось бы. Ты не представляешь, насколько громко ты фантазируешь. Словно кричишь мне.
— Постараюсь потише, — саркастично прошептал Джейкоб.
Наступил короткий момент молчания.
— Да, — ответил Эдвард, на невысказанный вопрос, так тихо, что я едва слышала его. — В этом я тоже тебе завидую.
— Я так и понял, — самодовольно прошептал Джейкоб. — Это слегка уравнивает наши возможности, не правда ли?
Эдвард усмехнулся. — Размечтался.
— Знаешь, она ведь все еще может передумать. — уколол его Джейкоб. — Обдумав все, что я с ней смогу сделать, и что не сможешь ты. По крайне мере, не сможешь, не убив ее.
— Спи давай, Джейкоб, — пробормотал Эдвард. — Ты начинаешь действовать мне на нервы.
— Думаю, усну. Я на самом деле очень уютно себя чувствую.
Эдвард не стал отвечать.
Я уже была слишком далеко, чтобы попросить их, не говорить обо мне словно я отсутствую. Их разговор, казался мне сном, и я не могла отличить реальность от сна.
— Может и буду, — сказал Эдвард, через некоторое время, отвечая на вопрос, который я не слышала.
— Но, будешь ли ты откровенен?
— Можешь спросить и убедиться. — тон Эдварда заставил меня размышлять, не упустила ли я шутку.
— Ну, ты видишь, что твориться в моей голове — позволь мне, сегодня ночью посмотреть, что твориться в твоей, — заявил Джейкоб.
— В твоей голове полно вопросов. На какой ты хочешь получить ответ?
— Ревность… она, должно быть, съедает тебя изнутри. Ты не можешь быть настолько уверенным, каким кажешься. Ну, разве что, у тебя совсем нет эмоций.
— Конечно, у меня есть эмоции, — не весело ответил Эдвард. — Прямо сейчас, мне так плохо, что я еле могу контролировать свой голос. Конечно, все было еще хуже, когда она находилась далеко от меня, с тобой, и я не мог видеть ее.
— Ты думаешь об этом все время? — прошептал Джейкоб. — Тебе трудно сосредоточиться на чем-то другом, когда ее нет рядом?
— И да, и нет, — ответил Эдвард. Казалось, его принуждали отвечать честно. — Мой разум работает немного не так как твой. Я могу думать о многом одновременно. Конечно, это значит, что и о тебе я могу думать постоянно, всегда сомневаться, а не о тебе ли она думает, когда притихла и размышляет о чем-то.
На минуту они оба замолчали.
— Да, я предполагаю, что о тебе она думает часто, — прошептал Эдвард в ответ на мысли Джейкоба. — Чаще, чем мне хотелось бы. Она переживает, что ты несчастен. Но это ты и сам знаешь. И используешь.
— Я должен использовать все, что могу, — прошептал Джейкоб. — У меня нет твоего преимуществам — типа, того, что ты твердо знаешь — она любит тебя.
— Это меня успокаивает, — согласился Эдвард мягко.
Джейкоб вел себя вызывающе: — Чтоб ты знал, меня она любит тоже.
Эдвард не ответил.
Джейкоб вздохнул. — Но она не знает это.
— Если ты прав, я могу ей сказать.
— Тебя это достает? Ты хотел бы знать, что творится в ее голове?
— Да, и снова… нет. Она предпочитает, чтоб все оставалось так, как есть. Иногда, незнание сводит меня с ума, но пускай все будет так, раз она довольна.
Ветер свирепствовал, палатка сотрясалась как от землетрясения. Руки Джейкоба обвились крепче вокруг меня, он хотел защитить меня.
— Спасибо, — прошептал Эдвард. — Может это прозвучит странно, но я рад, что ты здесь Джейкоб.
— Ты хочешь сказать: «с большим удовольствием я убил бы тебя, но рад, что она в тепле», так?
— Неудобное перемирие, правда?
Джейкоб, самодовольно прошептал: — Я знал, что ты тоже сумасшедше ее ревнуешь.
— Я не такой дурак, чтобы кричать об этом всем вокруг, как ты это делаешь. В твоем случае — это бесполезно.
— А у тебя терпения побольше, чем я предполагал.
— Так надо. У меня было 100 лет, чтобы научиться. 100 лет ожидания ее.
— Ну и… когда ты решил поиграть в «очень терпеливого, хорошего парня»?
— Когда увидел, как больно ей делаю, заставляя выбирать. Обычно, мои переживания легко контролировать. Я могу сгладить эти… не слишком цивилизованные чувства, которые питаю к тебе, практически всегда. Иногда, кажется, что она видит меня насквозь, но я не уверен.
— А я думаю, ты просто переживаешь, что если ее заставить выбирать, она может выбрать не тебя.
Эдвард ответил не сразу. — Да, это тоже меня волнует, — признал он в итоге. — Но только чуть-чуть. У нас у всех бывают моменты сомнений. В основном, я беспокоился, что она навредит себе, пытаясь сбежать на встречу с тобой. После того, как я согласился с тем, что она в относительной безопасности рядом с тобой — насколько Белла, вообще может быть в безопасности — лучше было не давать ей повода впадать в крайности.
Джейкоб вздохнул: — Я бы рассказал ей все, но она не поверила бы мне.
— Я знаю. — улыбаясь ответил Эдвард.
— Ты думаешь, что все знаешь? — пробормотал Джейкоб.
— Я не знаю будущего, — неуверенно сказал Эдвард.
Возникла долгая пауза.
— Что ты сделаешь, если она передумает? — спросил Джейкоб.
— Этого я, тоже, не знаю.
Джейкоб тихо усмехнулся. — Попытаешься убить меня? — сарказм снова зазвучал в его голосе, он словно сомневался, что Эдвард способен убить его.
— Нет.
— Почему нет? — продолжал насмехаться Джейкоб.
— Ты, и правда, думаешь, что я смогу сделать ей так больно?
Джейкоб секунду раздумывал, и затем вздохнул: — Да, ты прав. Я знаю это. Но иногда…
— Иногда, это очень заманчивая идея.
Джейкоб прижавшись к ткани спального мешка, подавил смешок. — Точно, — в конечном счете, согласился он.
Какой странный сон. Наверно, это непрекращающийся ветер навеял мне все эти перешептывания. Только ветер, скорее кричал, чем шептал…
— На что это похоже? Потерять ее? — спросил Джейкоб, помолчав некоторое время, не было и намека на юмор в его резко охрипшем голосе. — Когда ты подумал, что потерял ее навсегда? Как ты… выдержал?
— Мне очень трудно об этом говорить.
Джейкоб ждал.
— Так получилось, что пережить, мне пришлось дважды. — Эдвард произносил слова, лишь чуть, медленней, чем обычно. — Первый раз, когда я думал, что смогу оставить ее… это было… почти терпимо. Потому что, я думал, она забудет меня и все будет так, будто меня никогда и не было в ее жизни. Больше чем полгода, у меня хватило сил держаться от нее в далеке, держать обещание, и больше никогда не вмешиваться. У меня почти получилось — я боролся с собой, и знал, что выиграю. Я вернулся бы, просто чтобы… проверить, как она. Вот, что я сам себе говорил. И если я увижу ее действительно счастливой… хотелось бы думать, что я смогу уйти снова.
— Но если она была бы несчастна, я бы остался. Вот так она вчера убедила меня остаться с ней. Ты и раньше размышлял, что могло заставить меня… почему она так напрасно мается от чувства вины. Она напомнила мне, как чувствовала себя, когда я оставил ее — как это продолжает действовать на нее, когда я ухожу сейчас. Она чувствует себя ужасно из-за того, что так поступила, но она права. Я никогда не смогу исправить прошлое, но я никогда не перестану пытаться исправить его.
Какое-то время, Джейкоб молчал, просто прислушивался к завываниями бури, или переваривал услышанное, я не знаю.
— Второй раз был, когда ты решил, что она погибла? — жестоко прошептал Джейкоб.
— Да. — Эдвард ответил вопросом на вопрос. — Ты будешь чувствовать примерно так же, правда? Так как ты воспринимаешь нас, ты не сможешь больше считать ее Беллой. Но она останется Беллой.
— Я не об этом спрашивал.
Эдвард ответил быстро и жестко:
— Я не смогу рассказать. Это не выразить словами.
Руки Джейкоба обхватили меня.
— Но ты ушел, потому что не хотел превращать ее в кровососку. Ты хотел, чтобы она осталась человеком.
Эдвард медленно проговорил:
— С той самой секунды, Джейкоб, когда я осознал, что люблю ее, я знал, что для нас существует всего 4 варианта быть вместе. Первый — лучший для Беллы, возможен, если бы она не была так сильно привязана ко мне — если бы она пережила расставание и пошла бы дальше. Я принял бы это, правда, это никогда не изменило бы моих к ней чувств. Ты думаешь обо мне как о… живом камне — жестком и холодном. Это правда. Мы такие, какие мы есть, и нам не свойственно меняться. Когда это случилось, когда Белла появилась в моей жизни, все изменило навсегда. Пути назад — нет…
— Второй вариант, тот который я выбрал поначалу, остаться с ней в ее человеческой жизни. Для нее, это не особо удачный вариант, тратить свою жизнь на кого-то, кто не смог бы быть человеком с ней, но это вариант самый простой для меня. Знать, все отпущенное ей время, что когда она умрет, я тоже найду способ умереть. 60, 70 лет — для меня это очень, очень мало… Но потом, оказалось, что ей опасно жить, так близко, соприкасаясь с моим миром. Все, что могло случиться плохого, случилось. Или зависло над нами… ожидая удобного момента. Я испугался, что не получу и тех 60 лет, если останусь с ней, пока она человек.
— Так что, я выбрал третий вариант. Который, оказался самой большой ошибкой за всю мою длинную жизнь. Я выбрал уйти из ее жизни, надеясь заставить ее увидеть вариант номер один. Не сработало, и к тому же, чуть не убило нас обоих.
— И что мне остается кроме как четвертый вариант? Это то, что хочет она, по крайней мере, она так думает. Я старался уговорить ее подождать, дать ей время передумать, но она, очень… упрямая. Ты это знаешь. Я был бы счастлив, иметь возможность потянуть события, еще на пару месяцев. Она ужасно боится стать старше, и ее день рождения уже в сентябре…
— Мне нравиться вариант номер один, — пробормотал Джейкоб.
Эдвард не ответил.
— Ты прекрасно знаешь, на сколько мне противно мириться с происходящим, — медленно прошептал Джейкоб, — но я вижу, что ты и правда любишь ее… по своему. С этим спорить я больше не могу.
— И узнав это, я не думаю, что тебе стоит сдаваться, и не думать о варианте номер один. Только не сейчас. Думаю, очень возможно, что с ней все будет в порядке. Просто нужно, чтобы прошло время. Понимаешь, если бы она не прыгнула со скалы в марте… и если бы ты подождал еще полгода… Возможно, ты увидел бы ее счастливой. У меня был план.
Эдвард усмехнулся. — Возможно, это и сработало бы. План был хорошо продуман…
— Да. — вздохнул Джейк. — Но…, - внезапно он начал быстро-быстро шептать, так быстро, что слова путались, — дай мне год, кро… — Эдвард. Я, правда, думаю, что смогу сделать ее счастливой. Она упрямая, никто не знает это лучше чем я, но и пережить твой уход она сможет. Она и раньше смогла бы. И она осталась бы человеком, с Чарли и Рене, и она выросла бы, родила бы детей… и осталась Беллой.
— Ты любишь ее настолько, что должен видеть преимущества моего плана. Она думает, что ты не эгоистичен… это правда? Ты можешь допустить, что для нее я лучше, чем ты?
— Я обдумал это, — тихо ответил Эдвард. — В некотором роде, ты больше подходишь для нее, чем любой другой человек. Белле нужен присмотр, и ты достаточно силен, чтобы защитить ее от самой себя, и от всего, что может случиться с ней. Ты уже смог спасти ее, и я твой вечный должник.
— Я даже спрашивал у Элис, может ли она увидеть, что Белле лучше с тобой. Но она не может. Она не может видеть тебя, и потом, пока Белла решила иначе.
— Но Джейкоб, я не так глуп, чтобы снова повторить свою ошибку. Я не стану заставлять ее. Пока она хочет, чтобы я был рядом с ней, я буду с ней.
— А если она решит, что хочет меня? — протестовал Джейкоб. — Согласен, что вероятность мала, но все же.
— Я отпущу ее.
— Просто отпустишь?
— Да, неважно, насколько трудно это далось бы мне. Но я буду следить за вами. Понимаешь, Джейкоб, однажды ты можешь бросить ее. Как Сэм и Эмили, у тебя просто не будет выбора. И я всегда буду ждать неподалеку, надеясь, что так и произойдет.
Джейкоб тихо фыркнул. — Ты действительно был более откровенен, чем я ожидал… Эдвард. Спасибо, что дал мне возможность залезть тебе в голову.
— Как я уже сказал, я чувствую странную благодарность, особенно сегодня ночью, за то, что ты присутствуешь в ее жизни. Это самое малое, чем я могу отблагодарить тебя… Знаешь, Джейкоб, если бы не тот факт, что мы с тобой смертельные враги, и что ты пытаешься украсть у меня смысл моей жизни, ты даже мог бы мне понравиться.
— Может… если бы ты, не был отвратительным вампиром, который планирует отнять жизнь у девушки, которую я люблю… хотя, даже и тогда ты мне не понравился бы.
Эдвард усмехнулся.
— Могу я задать тебе вопрос? — спустя некоторое время произнес Эдвард.
— Зачем тебе спрашивать?
— Слышу я, только то, что ты думаешь. Это та легенда, которую Белла не захотела мне рассказывать. Что-то о третьей жене…?
— А что про нее?
Эдвард не ответил, прислушиваясь к истории в голове Джейкоба. Я услышала тихое шипение в темноте.
— Что? — потребовал Джейкоб.
— Конечно, — Эдвард кипел от негодования. — Конечно! Уж лучше бы ваши старейшины оставили эту историю при себе.
— Тебе не нравиться, когда про кровопийц плохо отзываются? — поддразнил Джейкоб. — А ведь это правда. Что тогда, что сейчас.
— Это меня не волнует. А ты догадайся, с каким персонажем отождествляет себя Белла?
Минуту Джейкоб соображал. — Ох, ты черт. Третья жена. Ладно, я понял, куда ты клонишь.
— Она хочет быть там, на поляне. Сделать то малое, что ей по силам. — вздохнул он. — Это была вторая причина, по которой я остался с ней. Она очень изобретательна, если чего-то хочет.
— Знаешь, твой братец-военный, подал ей идею, так же как и легенда.
— Никто не хотел причинить вреда, — прошептал Эдвард, примирительно.
— И когда закончится наше маленькое перемирие? — спросил Джейкоб. — Как рассветет? Или подождем, пока закончится драка?
Они замолчали, решая.
— Как рассветет, — прошептали разом, и тихо рассмеялись.
— Хороших тебе снов, Джейкоб, — прошептал Эдвард. — Наслаждайся моментом.
Все стихло, даже палатка несколько минут не тряслась от порывов ветра. Очевидно ураган, убедившись, что не сможет сровнять нас с землей, решил оставить нас в покое.
Эдвард мягко застонал. — Я не имел в виду настолько буквально.
— Прости, — прошептал Джейкоб. — Можешь уйти, знаешь — предоставив нам немного уединения.
— А может помочь тебе уснуть, Джейкоб? — пригрозил Эдвард.
— Попытайся, — беспечно ответил Джейкоб. — Было бы интересно поглядеть, кто в итоге, уйдет.
— Не искушай меня, волк. Мое терпение не безгранично.
Джейкоб тихо, почти шепотом, засмеялся — Если ты не против, сейчас я лучше не стану двигаться.
Эдвард пытался громче обычного заглушить мысли Джейкоба, пытался гудеть что-то себе под нос. Но он напевал мою колыбельную и несмотря на все мои переживания вызванные их разговором, я погружалась все глубже и глубже в бессознательное…в другие сны, в которых будет больше смысла…

Глава 24
Внезапное решение
Я лежала, уткнувшись носом в спальный мешок, и ждала справедливой кары. Пусть меня завалит лавиной. Как это было бы удачно. Никогда больше не взгляну на свое отражение в зеркале.
Эдвард появился совершенно беззвучно, будто возник из ниоткуда, и холодной рукой провел по моим всклоченным волосам. От его прикосновения, я виновато задрожала.
— С тобой все хорошо? — волнуясь, спросил он.
— Со мной, все плохо. Я хочу умереть.
— Это никогда не случится. Я не позволю.
Застонав, я прошептала:
— Ты можешь изменить свое решение.
— Где Джейкоб?
— Ушел драться, — пробормотала я в пол палатки.
Джейкоб оставил наш маленький лагерь с радостью. — Я скоро вернусь, — весело сказа он мне, и побежал по направлению к полю, его очертания уже дрожали, словно он уже собирался превратиться во вторую часть своего я. Но теперь, вся стая уже знала. Сэт Клирвотер, прохаживаясь за палаткой, был свидетелем моего бесчестия.
Эдвард помолчал мгновение.
— О, — в конце концов, произнес он.
Тон его голоса, заставил меня пожалеть, что меня не завалило лавиной. Я внимательно смотрела на него, его глаза глядели куда-то далеко, он прислушивался к тому, что я, умерла бы, но не позволила ему узнать. Я снова уткнулась лицом в пол.
И удивилась, когда Эдвард сдержанно усмехнулся.
— А я еще думал, что дерусь не по правилам, — сказал он почти с завистью. — Да я, по сравнению с ним, просто святой.
Он погладил меня по щеке. — Я не сержусь на тебя, любовь моя. Джейкоб гораздо коварнее, чем я думал. Хотя, лучше бы ты не просила его.
— Эдвард, — прошептала я в грубый нейлон спального мешка, так и не подняв головы. — Я… Я… Я…
— Тише, тише, — он заставил замолчать меня, его пальцы нежно касались моей щеки. — Я не то хотел сказать. Просто, он все равно поцеловал бы тебя, даже не попадись ты в его ловушку. Теперь у меня нет причин разбить ему лицо. А я, получил бы массу удовольствия от этого.
— Попалась в ловушку? — пробормотала я, почти не понимая его слов.
— Белла, неужели ты и правда решила, что он настолько благороден? Что он сгорит в пламени славы, чтобы освободить мне место?
Я медленно подняла голову, чтобы встретить его терпеливый взгляд. Выражение его глаз было мягким. Он был такой понимающий, и не было в нем никакого отвращения, которого я заслуживала.
— Да, я и правда, так решила, — тихо сказала я, и отвела взгляд. Но я не чувствовала никакой злобы на Джейкоба, за его обман. Мое тело не способно было вместить ничего, кроме ненависти к самой себе.
Эдвард снова мягко рассмеялся: — Ты такая некудышная врунья, что готова поверить любому, кто врет чуть лучше, чем ты сама.
— Почему ты не злишься на меня? — прошептала я. — Почему ты не ненавидишь меня? Или ты еще не все слышал?
— Думаю, у меня имеется вполне объемное впечатление, — спокойно заметил он. — Джейкоб мыслит очень яркими и живыми образами. Я сочувствую его стае, и себе тоже. Беднягу Сэта, чуть не стошнило. Но Сэм сейчас приведет Джейкоба в чувства.
Я закрыла глаза, и затрясла головой, испытывая сильнейшие мучения. Острые нейлоновые нити, пола палатки, царапали мне кожу.
Он гладил меня по волосам, и шептал: — Ты всего лишь человек.
— Это самое жалкое оправдание, из всех что я, когда-либо, слышала.
— Но ты человек, Белла. И, хотя я очень сильно хочу думать иначе, он тоже… В твоей жизни есть пустоты, которые я не способен заполнить. Я понимаю это.
— Но это не правда. От этого я чувствую себя ужасно. Нет никаких пустот в моей жизни.
— Ты любишь его, — тихо проговорил он.
Каждая клеточка моего тела болела, пытаясь отречься от этого.
— Но тебя, я люблю больше, — возразила я. Это лучшее, что я могла сказать.
— Да, я знаю. Но… когда я ушел от тебя, Белла. Я оставил тебя истекающую кровью. Джейкоб наложил швы на раны и вернул тебя к жизни. Это была ваша связь, которая оставляет свой след, на вас обоих. Я не уверен, что такого рода швы, рассасываются сами собой. Я не могу винить никого из вас, потому что, все это случилось из-за моего поступка. Может, я смогу получить прощение, но это не избавляет меня от последствий.
— Мне следовало знать, что ты найдешь способ обвинить во всем себя. Пожалуйста, перестань. Я не могу это выносить.
— А что ты хочешь, чтобы я сказал?
— Я хочу, чтобы ты обозвал меня всеми плохими словами, которые только знаешь, на всех известных тебе языках. Я хочу, чтобы ты сказал, что я тебе отвратительна, и что ты уходишь от меня, а мне придется умолять и ползать перед тобой на коленях, чтобы ты остался.
— Прости меня. — вздохнул он. — Я не могу этого сделать.
— По крайней мере, перестань успокаивать меня. Дай мне пострадать, помучиться. Я заслужила это.
— Нет, — пробормотал он.
Я медленно кивнула. — Ты прав. Продолжай и дальше быть таким понимающим. Это еще хуже.
Какое-то время он молчал, я почувствовала напряжение в атмосфере, новую опасность.
— Это приближается, — уверенно сказала я.
— Да, осталось всего несколько минут. Как раз хватит времени, чтобы кое-что сказать…
Я ждала. Он заговорил шепотом. — Я не могу быть благородным, Белла. Я не заставлю тебя выбирать между нами. Просто, будь счастлива, и я буду весь твой, или меня не будет рядом, если так будет лучше. Когда будешь принимать решение, не думай, будто ты мне чем-то обязана.
Я оттолкнулась от пола, поднимаясь на колени.
— Черт возьми, прекрати! — закричала я на него.
От удивления, его глаза широко раскрылись. — Нет — ты не понимаешь, Белла. Я не пытаюсь поднять тебе настроение. Я правда так считаю.
— Я знаю, — застонала я. — А что случилось с желанием дать сдачи? Не начинай благородно жертвовать собой! Сражайся!
— Как? — спросил он, его глаза постарели от грусти.
Я забралась к нему на колени, и обвила его руками.
— Мне не важно, что здесь холодно. Мне не важно, что сейчас от меня воняет псиной. Заставь меня забыть о моем страшном поступке. Заставь меня забыть Джейкоба. Заставь меня забыть мое собственное имя. Дай сдачи!
Я не стала ждать, пока он решиться — или наоборот, оттолкнет меня, сказав, что ему не нужно такое жестокое, вероломное чудовище как я. Прильнув к нему, я впилась поцелуем в его ледяные губы.
— Осторожнее, любовь моя, — проговорил он, под моим напористым поцелуем.
— Нет, — прорычала я.
Он осторожно, на несколько сантиметров, оттолкнул мое лицо от себя. — Тебе не нужно ничего мне доказывать.
— Я не пытаюсь, что—то доказать. Ты сказал, что будешь весь мой. И я хочу тебя. Всего целиком. — обвив руками его шею, я напряженно пыталась достичь его губ. Он склонил голову, чтобы поцеловать меня, но его прохладный рот становился все более нерешительным, тогда как мое нетерпение росло все сильнее. Мое тело выдавало мои намерения. Произошло неминуемое — он отстранил меня.
— Возможно, сейчас не лучший момент для этого, — слишком спокойно, по моему мнению, заметил он.
— Почему нет? — проворчала я. Спорить с ним было бесполезно, если он решил быть благоразумным. Я опустила руки.
— Во-первых, потому что холодно. — он поднял спальный мешок с пола, и завернул меня в него, как в одеяло.
— Ерунда, — возразила я. — Первое — это то, что ты нереально высокоморальный для вампира.
Он усмехнулся. — Ладно, согласен. Холод — это второе. И, в-третьих… ну, ты действительно воняешь, любовь моя.
Он сморщил нос.
Я вздохнула.
— А в-четвертых, — проговорил он, опускаясь и шепча мне на ухо. — Мы попробуем, Белла. Я хорошо помню свои обещания. Но я не хочу, чтобы это произошло, в ответ на действия Джейкоба Блэка.
Я съежилась, и спрятала лицо у него на плече.
— И в-пятых…
— У тебя длинный список, — пробормотала я.
Он рассмеялся. — Да, но ты разве не хочешь узнать про битву?
Когда он это сказал, Сэт пронзительно завыл.
Мое тело отозвалось на этот звук. Я даже не представляла себе что делаю, но моя левая рука сжалась в кулак, ногти впились в перевязанную ладонь, пока Эдвард не взял мою руку и нежно не расслабил мои пальцы.
— Все будет хорошо, Белла, — пообещал он. — На нашей стороне мастерство, подготовка и внезапность. Все закончиться очень быстро. Если бы я, действительно, в это не верил, я уже был бы внизу на поле, а ты была бы прикована здесь к дереву, или что-нибудь в этом роде.
— Элис такая маленькая, — застонала я.
Он усмехнулся. — Да, это проблема… если бы кто-то смог ее схватить.
Сэт заскулил.
— Что случилось? — спросила я.
— Он просто злиться, что застрял тут с нами. Он знает, что стая хочет его защитить, поэтому его и держат подальше от места действия. Он рвется присоединиться к ним.
Я нахмурилась, посмотрев в сторону, где должен был находиться Сэт.
— Новообращенные достигли следа, он сработал на них, как заклинание, Джаспер — гений. Они почуяли запах тех, кто на лугу, и разделяются на две группы, как Элис и предсказывала, — проговорил Эдвард, его глаза сосредоточено что-то высматривали вдали.
— Сэм ведет нас вокруг, чтобы напасть на вторую группу, — он так внимательно прислушивался, что даже использовал множественное число.
Внезапно, он посмотрел на меня: — Дыши, Белла.
Я старалась сделать то, о чем он просил. Я слышала тяжелое дыхание Сэта, прямо за стенкой палатки, и я старалась, чтобы мои легкие держали тот же ровный ритм, чтобы не перенасытить легкие кислородом.
— Первая группа уже на поле. Мы слышим сражение.
Я крепко сжала зубы.
Он коротко рассмеялся: — Мы слышим Эмметта — он развлекается.
Я заставила себя дышать, вместе с Сэтом.
— Вторая группа готовится — они не обращают на нас внимания, еще даже не услышали нас.
Эдвард зарычал.
— Что? — выдохнула я.
— Они говорят о тебе. — его зубы клацнули, сомкнувшись. — Они должны удостовериться, что ты не сбежишь… Отличный ход, Леа! Хмм, а она быстра, — одобрительно заметил он. — Один из новообращенных почуял наш запах, и Леа прикончила его прежде, чем он обернулся. Сэм помогает ей добить его. Пол и Джейкоб убили еще одного, но остальные будут обороняться. Они не знают, что от нас ожидать. Обе стороны пытаются отвлечь внимания друг друга… Нет, позволь Сэму вести. Держись в стороне, — бормотал он. — Разделите их, не дайте им защищать тыл друг другу.
Сэт заскулил.
— Так лучше, гоните их на поле, — одобрил Эдвард. Его тело неосознанно двигалось, пока он мысленно наблюдал за происходящим, совершая те движения, которые делал бы, будь он там. Его руки все еще держали мои, я переплела свои пальцы с его пальцами. По крайне мере, он не был там, внизу.
Единственным предупреждением стала абсолютная тишина.
Глубокое дыхание Сэта прекратилось, и, так как я дышал с ним в такт, то заметила это.
Я тоже перестала дышать, слишком напуганная, чтобы заставить легкие работать, и поняла что Эдвард ледяной статуей застыл рядом.
«О, нет. Нет. Нет. — пронеслось у меня в голове».
Кто погиб? Свой или чужой? Все из-за меня. Кого я потеряла?
Настолько быстро, что я даже не успела сообразить как все произошло, я была на ногах, и палатка болталась разорванными лоскутами вокруг меня. Неужели Эдвард порвал ее, чтобы вырваться наружу? Зачем?
Я ошеломленно заморгала ослепленная сверкающим светом. Все что я видела был Сэт, он стоял прямо около нас, его голова была примерно в 15 сантиметрах от лица Эдварда. Одну секунду, казавшуюся бесконечной, они смотрели друг другу в глаза. Солнце отразилось от кожи Эдварда и на шерсти Сэта заплясали радужные блики.
И затем, Эдвард встревожено прошептал: — Беги, Сэт!
Огромный волк крутанулся на месте и исчез в тени леса.
Целых две секунды прошли? Они казались часами. Меня подташнивало от страха, я знала, что-то ужасное произошло, что-то пошло не так. Я открыла рот потребовать, чтобы Эдвард доставил меня на поле, сейчас же. Они нуждались в нем, и им была нужна я. Если мне придется истечь кровью, чтобы спасти их, я сделаю это. Я умру, чтобы исполнить это, как третья жена. У меня не было серебряного кинжала в руке, но я найду способ…
Прежде чем я смогла что-то произнести, я почувствовала, будто перелетела по воздуху. Но руки Эдварда не отпускали меня — он просто перенес меня, так быстро, что мне показалось, я отлетела в сторону.
Я обнаружила, что моя спина прижата к отвесной поверхности скалы. Эдвард стоял передо мной, его позу я сразу же узнала.
Успокоение дошло до моего разума, в тот момент, когда душа ушла в пятки.
Я поняла все неправильно. И почувствовала одновременно, облегчение — ничего страшного не случилось на поле, и ужас — страшное случилось с нами здесь.
Эдвард занял оборонительную позицию, ноги слегка согнуты в коленях, руки чуть отведены в стороны, — я сразу с тошнотворной точностью узнала эту позу. Скала за мной, могла быть старинной кирпичной кладкой итальянской аллеи, где он так же стоял, между мной и войнами Волтури в черных мантиях.
Нечто добралось сюда за нами.
— Кто? — прошептала я.
Он прорычал слова громче, чем я ожидала. Слишком громко. Это означало, что прятаться было бесполезно. Нас поймали в ловушку, и было уже неважно, кто слышал его ответ.
— Виктория, — произнес он, выплюнув это имя как ругательство. — Она не одна. Ей удалось почуять мой запах, когда она шла следом за новообращенными, она и не думала помогать им сражаться. Она внезапно решила найти меня, догадавшись, что там, где я, там будешь и ты. Она была права. Ты была права. Это все время была только Виктория.
Она была достаточно близко, и он мог слышать ее мысли.
Снова облегчение. Если бы это были Волтури, мы были бы оба уже мертвы. Но с Викторией, не нужно было умирать обоим. Эдвард может выжить. Он был хороший боец, такой же как Джаспер. Если она не привела с собой слишком много других, он сможет пробиться к своим. Эдвард был быстрее всех. Он сможет.
Я так была рада, что он отослал Сэта. Конечно, Сэт все равно не смог бы привести никого на помощь. Виктория просто идеально выбрала время для своего решения. Но хотя бы Сэт был в безопасности. Я не видела огромного песочного цвета волка, я видела нескладного 15 летнего мальчика.
Тело Эдварда двинулось, лишь слегка, но я поняла, откуда ждать опасности. Я смотрела в черные тени леса.
Все было так, словно мои кошары оживали и вышли мне навстречу.
Два вампира медленно приблизились к маленькой полянке, где стояла наша палатка, они оглядывали все напряженным, внимательным взглядом. Они сверкали как бриллианты на солнце.
Я почти не могла разглядеть светловолосого мальчика. Да, он был мальчиком, правда мускулистым и высоким, возможно моего возраста, когда его изменили. Его глаза — таких ярко красных глаз я не видела никогда — я не могла в них смотреть. Хотя он был ближе всего к Эдварду, ближайшая опасность, я не могла смотреть на него. Потому что, в пару метрах позади, Виктория смотрела на меня.
Ее оранжевые волосы были ярче, чем я их помнила, ярче пламени. Ветра не было, но пламя, обрамлявшее ее лицо, слегка поблескивало и шевелилось, будто живое.
Ее глаза были черны от жажды. Она не улыбалась, как в моих кошмарах, ее губы были плотно сжаты.
В ее напряженном теле чувствовалось что-то кошачье, львица — ожидавшая удобного момента для прыжка. Ее беспокойный, дикий взгляд метался между мной и Эдвардом, не останавливаясь на нем больше чем на пол секунды. Она не могла оторвать свой взгляд от меня, и я тоже не могла оторвать взгляда от нее.
От нее исходило напряжение, почти заметное в воздухе. Я чувствовала желание, страстное желание обладания обуявшее ее. Я почти слышала ее мысли, я знала — что она думает.
Она была так близко от желаемого, чего она добивалась больше года, и теперь был так близко.
Она хотела моей смерти.
Ее план был так ясен, и так просто. Мускулистый мальчик блондин нападет на Эдварда. И как только Эдвард достаточно отвлечется, она прикончит меня.
Это будет быстро, у нее нет времени на игры, но это будет исполнено. Это я не смогу пережить. От этого даже яд вампира не спасет.
Ей придется остановить мое сердце. Возможно, она рукой вырвет мое сердце или что-нибудь еще придумает.
Мое сердце яростно билось, громко, словно стараясь показать её цель яснее.
Где-то очень далеко от нас, в лесу, волчий вой эхом отозвался в застывшем воздухе. Сэт ушел, и перевести что означал этот вой было некому.
Светловолосый мальчик краем глаза посмотрел на Викторию, ожидая ее приказа.
Он был совсем юн во многих определениях этого слова. По его блестящим багровым радужкам я поняла, что он не мог быть очень старым вампиром. Он был бы сильный, но здесь толку от него не было бы. Эдвард бы знал, как с ним бороться, Эдвард бы смог выжить.
Виктория указала подбородком на Эдварда, без слов приказывая мальчику напасть.
— Райли, — мягко, и умоляюще произнес Эдвард.
Блондин застыл, его красные глаза широко раскрылись.
— Она лжет тебе, Райли, — сказал Эдвард. — Послушай меня. Она врала тебе так же, как она врала тем, кто сейчас умирает там, на поле. Ты знал, что она врала им, тебе ведь самому пришлось им врать, никто из вас не собирался им помогать. Неужели так трудно поверить в то, что и тебе она тоже врала?
Райли выглядел растерянным.
Эдвард сдвинулся на несколько сантиметров в сторону, и Райли машинально повторил его движение.
— Она не любит тебя, Райли. — уверял и почти гипнотизировал, мягкий голос. — И никогда не любила. Она любила того, кого звали Джеймс, для нее ты, всего лишь оружие.
Когда он произнес имя Джеймса, Виктория оскалилась, обнажив зубы. Ее глаза были прикованы ко мне.
Райли кинул неистовый взгляд на нее.
— Райли? — окликнул его Эдвард.
Райли снова уставился на Эдварда.
— Она знает, что я убью тебя, Райли. Она хочет, чтобы ты умер, тогда ей не придется больше притворяться. Да, ты и сам это видишь, правда? Ты прочел равнодушие в ее глазах, подозревал обман в ее обещаниях. Ты был прав. Она никогда не хотела тебя. Каждый поцелуй, каждое прикосновение были враньем.
Эдвард двинулся снова, на пару сантиметров приближаясь к мальчику, и на пару сантиметров удаляясь от меня.
Взгляд Виктории сфокусировался на пространстве между нами. Меньше секунды заняло бы убит меня, ей нужно было немного больше возможностей.
В этот раз медленней, Райли двинулся с места.
— Тебе не обязательно нужно умирать, — уверял его Эдвард, глаза сосредоточены на мальчике. — Есть и другой способ жить, не только тот, что она показала тебе. Не все лишь вранье и кровь, Райли. Ты можешь просто уйти сейчас. Тебе не нужно умирать за ее ложь.
Эдвард скользнул вперед и в сторону. Теперь между нами было примерно 30 сантиметров. Райли кружил слишком далеко, уравнивая возможности. Виктория, сжав кулаки тянулась вперед.
— Последний шанс, Райли, — прошептал Эдвард.
Райли отчаянно смотрел и ждал ответов от Виктории.
— Он лжец, Райли, — произнесла Виктория, и от звука ее голоса, у меня отвисла челюсть. — Я тебе рассказывала, о их фокусах с разумом. Ты знаешь, что я люблю тебя.
Ее голос не был силён и дик, это не был кошачий рык, как я представляла себе, сопоставив ее лицо и поведение. Это было нежное, высокое — словно у ребенка — звонкое сопрано. Звук ассоциирующийся с светлыми локонами и розовой жвачкой. Он так не подходил ей, вырываясь из ее оскаленных блестящих зубов.
Челюсть Райли напряглась, и он расправил плечи. Его глаза опустели — не было там больше ни сомнений, ни подозрений. Никаких мыслей. Он приготовился к нападению.
Тело Виктории, казалось, подрагивало, она была так сильно обижена. Ее пальцы превратились в когти, она ждала, чтобы Эдвард отодвинулся от меня, еще на чуть-чуть.
Внезапно, прозвучало громкое рычание, и никто из них не издавал этого звука.
Гигантская коричневая фигура вылетела в центр поляны, прижав Райли к земле.
— Нет! — закричала Виктория, ее детский голос сорвался от разочарования.
В полутора метрах от меня, громадный волк рвал и кромсал светловолосого вампира под собой. Что-то белое и твердое, ударилось о скалу и упало к моим ногам. Я отскочила.
Виктория даже не взглянула на мальчика, которому только что клялась в любви. Ее взгляд все еще был направлен на меня, наполненный разочарованием таким яростным, что сама она казалась безумной.
— Нет, — снова сказала он, сквозь зубы, когда Эдвард двинулся к ней, перекрывая путь ко мне.
Райли снова стоял на ногах — он выглядел изуродованным и изможденным — но оказался способен на злой сильный удар в плечо Сэту. Я слышала, как хрустнула кость. Сэт отступил, и закружился прихрамывая. Райли выставил вперед руки и приготовился к драке, правда, от одной кисть у него была оторвана половина…
В нескольких метрах от их битвы, танцевали Эдвард и Виктория.
Они не кружили, потому что Эдвард не позволял ей приближаться ко мне. Она плавно двинулась назад, двигалась из стороны в сторону, пытаясь найти прореху в его защите. Он, сосредоточенно следя за ней, повторял все ее движения. Эдвард, читая намерения о движении в ее мозге, начинал двигаться на долю секунды раньше нее.
Сэт напал с боку на Райли, и что-то оторвалось с ужасным, визгливым криком. Еще один тяжелый белый кусок, полетел в лес с глухим звуком. Райли ревел от ярости, Сэт отступил назад — удивительно, как легко он двигался, несмотря на свой размер — и тут Райли ударил его одной искореженной рукой.
Виктория мелькала между стволами деревьев, в дальнем конце маленькой полянки. Он выглядела растерзанной, ноги уносили ее в безопасность, а глаза тянулись ко мне как к магниту, притягивающему ее.
Эдвард тоже заметил это.
— Не уходи, Виктория, — проговорил он тем же гипнотизирующим тоном, что и раньше. — Вряд ли тебе выпадет еще один такой шанс.
Она оскалила зубы и зашипела на него, но уйти от меня дальше, не смогла.
— Ты всегда сможешь убежать позже, — мурлыкал Эдвард. — У тебя будет масса времени. Это ведь то, что ты хорошо умеешь? Поэтому Джеймс держал тебя при себе. Ты была полезна, если нужно было играть в опасные игры. Партнер с чутьем к бегству. Ему не нужно было оставлять тебя — ему пригодились бы твои навыки, когда мы схватили его в Финикс.
Злое рычание сорвалось с ее губ.
— Вот чем ты была для него. Глупо было тратить так много времени, желая отомстить за кого-то, кто был привязан к тебе, всего лишь, как к собрату охотнику. Ты для него никогда не была больше чем просто удобна. Я бы это знал.
Эдвард криво усмехнулся и постучал себе по виску.
С придушенным визгом, Виктория выскочила из деревьев снова, отклоняясь в сторону. Эдвард двинулся ей навстречу, и их танец начался снова.
Именно в этот момент, кулак Райли угодил Сэту в бок, от чего он приглушенно взвизгнул. Сэт отступил, дергая плечами, словно стряхивая боль.
«Пожалуйста, — хотела я умолять Райли, но я не могла открыть рот, чтобы выдохнуть воздух из легких. — Пожалуйста, он ведь еще ребенок!»
Почему Сэт не убежал? Почему он не убегает сейчас?
Райли начал приближаться к нему, заставляя Сэта отступать к скале, рядом со мной. Виктории внезапно стала интересна судьба ее партнера. Я видела ее, краем глаза, она оценивала дистанцию между мной и Райли. Сэт рявкнул на Райли, заставляя его отступить, и Виктория зашипела.
Сэт больше не хромал. Его кружение привело его к Эдварду, его хвост провел по спине Эдварда, и Виктория выпучила глаза.
— Нет, он не кинется на меня, — сказал Эдвард, отвечая на вопрос, возникший в голове Виктории. Он воспользовался ее растерянностью и подкрался ближе. — Ты заставила нас объединиться с нашими смертельными врагами.
Она щелкнула зубами, пытаясь сосредоточиться только на Эдварде.
— Посмотри внимательней, Виктория, — проговорил он, дергая за ниточки ее сосредоточенность. — Он и правда, так похож на чудовище, которое выслеживал Джеймс в Сибири?
Ее глаза широко раскрылись, а затем начали метаться с Эдварда на Сэта и на меня, кругами. — Он такой же? — прорычала она, детским сопрано. — Невозможно!
— Ничего нет невозможного, — произнес Эдвард, бархатным мягким голосом и еще приблизился к ней. — Кроме одного — ты никогда не прикоснешься к ней.
Она тряхнула головой, быстро и резко, сражаясь с тем, что ее отвлекало, и пыталась обойти его, но он уже загораживал ей путь, как только она подумала об этом плане. Ее лицо исказилось гримасой раздражения, а затем она присела ниже, снова превращаясь в львицу, и не спеша, двинулась вперед.
У Виктории был опыт, она не была ведомая инстинктом новообращенная. Она была смертельно опасная. Даже я могла бы объяснить разницу между ней и Райли, и я знала, что Сэт долго не протянет, если бы он сражался с этой вампиршей.
Эдвард подвинулся, тоже, когда они сблизились, это было противостояние льва и львицы.
Танец ускорился.
Они походили на Элис и Джаспера на поляне, смазанные спиральные движения, только этот танец не имел такой прекрасной хореографии. Острый хруст и треск, отражался от скальной стены, когда кто-то из них ошибался. Но они двигались слишком быстро, чтобы я могла заметить кто именно делал ошибки…
Райли был растерян зрелищем этого смертельного балета, в его глазах было беспокойство за свою партнершу. Сэт ударил, отрывая еще один маленький кусок от вампира. Райли взревел и сильнейшим косым ударом, который попал Сэту прямо в грудь, отбросил оборотня. Громадное тело Сэта взлетело на 3 метра и ударилось о каменную стену над моей головой, с такой силой, что казалось вся скала содрогнулась от удара. Я услышала как воздух с шипением покинул его легкие, успела увернуться с пути, когда его тело отскочив от камня, обрушилось на землю в метре впереди меня.
Сэт тихо, сквозь зубы, заскулил.
Острые камешки посыпались на меня сверху, царапая незащищенную кожу. Острый каменный осколок, скатился по моей правой руке, и я рефлекторно поймала его. Когда сработал мой собственный инстинкт выживания, мои пальцы сомкнулись вокруг длинного осколка. Сбежать отсюда было нельзя, и мое тело, не важно насколько неэффективно было это решение, приготовилось к драке.
По моим венам пробежал адреналин. Я знала, что бандаж на руке врезался в ладонь. Я знала, что перелом сустава протестовал всему. Я знала это все и не чувствовала боли.
Позади Райли, все, что я видела, был вихрь из волос Виктории и размытое белое пятно. Все более частый металлические треск и разрывы, сдавленные вздохи, и потрясенное шипение, делали очевидным, для кого-то танец становился смертельным.
Но для кого именно?
Райли качнулся в мою сторону, его красные глаза, горели яростью. Он свирепо глядел на хромающую гору песочного меха между нами, и его руки — искореженные, сломанные руки — свернулись в когти. Он широко раскрыл рот, блеснули зубы, когда он приготовился разорвать горло Сэту.
Следующий приток адреналина, был как удар током, и все неожиданно стало понятным мне.
Оба боя были слишком близко. Сэт почти проиграл свой, и я не знала, проигрывал Эдвард или нет. Им обоим нужна была помощь. Отвлечь их врагов. Нечто, что даст им возможность победить.
Моя рука держала каменный осколок так крепко, что скоба в бандаже треснула.
Была ли я сильной? Была ли я храброй? Как сильно я могу воткнуть грубый камень в свое тело? Дало бы это Сэту время, чтобы успеть подняться на ноги? Сможет ли он заживить свои раны быстро, чтобы от моей жертвы была польза?
Я придумала, как использовать осколок, отогнула свой плотный свитер, чтобы оголить кожу, и приставила острие к сгибу локтя. У меня там, уже был длинный шрам, с последнего дня рождения. В ту ночь, моей текущей крови было достаточно, чтобы привлечь внимание каждого из присутствующих вампиров, чтобы все они замерли на месте, на мгновение. Я молилась, чтобы все получилась именно так, снова. Я приготовилась и втянула в себя воздух.
Виктория растерялась от звука моего вздоха. Ее глаза, замерли на долю секунды, встречаясь с моими. Ярость и любопытство странно переплелись в ее взгляде.
Я не была уверена, как я услышала низкий звук, среди всех этих звуков эхом раздававшихся вокруг, отскакивающих от скалы и пульсирующих у меня в голове. Одного звука моего сердцебиения было достаточно, чтобы заглушить его. Но, в ту секунду, когда я смотрела в глаза Виктории, я подумала, что слышу знакомый сердитый вздох.
Именно в эту секунду, танец распался. Это случилось так быстро, что закончился до того, как я смогла проследить ход событий. Я попыталась восстановить все в своей голове.
Викторию выбросило из размытой формации, и она ударилась о высокую ель, примерно посередине дерева. Она упала на землю, и тут же вскочила на ноги.
Одновременно, Эдвард — невидимый из-за своей скорости — схватил ничего не подозревающего Райли за руку, и загнул ему ее назад. Казалось, будто Эдвард приставил ногу к спине Райли, и наступил на него всем своим весом, потому что наш маленький лагерь заполнил пронзительный, полный страдания, крик Райли.
В этот момент, Сэт поднялся на ноги, закрыв собой весь вид.
Но я продолжала видеть Викторию. И, хотя, она выглядела странно деформированной — словно не могла выпрямиться — я все еще видела улыбку, ту самую из моего сна, блеснувшую на ее диком лице.
Она приготовилась и прыгнула.
Что-то маленькое и белое просвистело в воздухе и столкнулось с нее, в середине ее прыжка. Удар был сравним с взрывом, и ее отбросило прямо на дерево, от чего оно сломалось пополам. Виктория же, снова приземлилась на ноги, готовая к бою, но Эдвард уже ждал ее. Облегчение появилось в моем сердце, когда я увидела, как он стоял прямой и прекрасный.
Виктория, ударом босой ноги отпихнула, что-то в сторону— ракета, которая испортила ее атаку. Оно подкатилось в мою сторону. Я увидела, что это было.
Мой желудок дернулся.
Пальцы все еще дергались, хватались за траву, рука Райли, потащилась куда-то по земле.
Сэт кружил вокруг Райли, и теперь Райли отступал. Он уходил от оборотня имеющего преимущество, лицо у него было перекошено от боли. Он поднял уцелевшую руку, сдаваясь.
Сэт поторопил Райли, и вампир потерял равновесие. Я видела, как зубы Сэта погрузились в плечи Райли, он дернул, и отпрыгнул снова.
С разрывающим уши металлическим скрежетом, Райли потерял свою вторую руку.
Сэт тряхнул головой, закинул руку в лес. Надломленное шипение вырвалось у Сэта, оно казалось смехом.
Райли выкрикнул вымученную мольбу: — Виктория!
Виктория, даже не отреагировала на звук своего имени. Ее глаза не взглянули на своего партнера.
Сэт кинулся на него словно таран. Удар отбросил их обоих в деревья, где металлический скрежет сочетался с криками Райли. Криками, которые внезапно прекратились, а звуки разрываемого камня на части продолжались.
Хотя, Виктория и не кинула на Райли прощального взгляда, она сообразила, что осталась сама по себе. Она начала отступать от Эдварда, яростное разочарование сверкало в ее глазах. Она кинула на меня один короткий, мучительный тоскливый взгляд, и начала убегать.
— Нет, — пропел Эдвард, соблазнительно. — Останься еще на чуть-чуть.
Она крутанулась на месте и полетела под спасительный покров леса, как стрела пущенная из лука.
Но Эдвард был быстрее — он был словно пуля.
Схватив ее незащищенную спину, у самой кромки деревьев — этим последним, простым шагом Эдвард закончил их танец.
Эдвард почти нежно коснулся ртом ее шеи. Визг и шумная возня Сэта, перекрыли весь остальной шум, поэтому не было заметного звука, чтобы определить эту картину именно как смертельная расправа. Он мог просто целовать ее.
И потом, спутанные огненные волосы, больше не были соединены с ее телом. Подрагивающие оранжевые волны, упали на землю и, подпрыгивая, покатились к деревьям

Глава 26
Этика
Столик в ванной Элис был уставлен тысячью разных средств, все они обещали сделать вашу кожу идеальной. Учитывая, что все обитатели этого дома и так были идеальны и увлажнение кожи им не требовалось, допускаю, что большую часть всего этого Элис купила, думая в основном обо мне. Я молча прочла этикетки, пораженная такими затратами.
Я избегала смотреть в высокое зеркало.
Элис медленно и ритмично расчесывала мне волосы.
— Хватит, Элис, — невыразительно сказала я, — Я хочу вернуться в Ла Пуш.
Сколько часов мне пришлось ждала, пока Чарли наконец-то уедет из дома Билли, и я смогу увидеть Джейкоба? Каждая минута неизвестности дышит Джейкоб или нет, казалась мне десятью прожитыми жизнями. И затем, когда мне наконец-то позволили идти, убедиться, что Джейкоб был жив, время побежало так быстро. Я почувствовала, что еле успела перевести дыхание, а Элис уже позвонила Эдварду настаивая, чтобы я поддерживала это нелепое прикрытие с ночевкой и ехала к ним. Все это теперь казалось таким незначительным…
— Джейкоб все еще без сознания, — ответила Элис. — Карлайл или Эдвард позвонят, когда он очнется. В любом случае, тебе нужно идти повидаться с Чарли. Он был там, в доме Билли, он видел — Карлайл и Эдвард вернулись из своего похода, и он непременно будет подозревать что-то, когда ты вернешься домой.
Я уже запомнила и выучила наизусть свою историю.
— Мне все равно. Я хочу быть рядом, когда Джейкоб проснется.
— Теперь тебе нужно подумать о Чарли. У тебя был долгий день — прости, я знаю, что это ничего не меняет — но это не значит, что ты можешь увильнуть от своих обязанностей. — ее голос был серьезен, она почти упрекала меня. — Сейчас особенно важно, чтобы Чарли ни о чем не догадался. Сначала сыграй свою роль, Белла, и затем делай, что хочешь. Быть членом семьи Каллен, значит быть очень ответственным.
Конечно же, она была права. И даже если нет, по этой же причине — причине гораздо более сильной, чем все мои страхи, боль и чувство вины — Карлайл никогда не смог бы уговорить меня покинуть Джейкоба, не важно в сознании он или нет.
— Иди домой, — приказала Элис. — Поговори с Чарли. Докажи свое алиби. Держи отца в безопасности.
Я встала, и оказалось, что сидела без движения слишком долго, кровь прилила к ногам, ощущение было такое, будто меня кололи тысячи иголочек.
— Это платье просто восхитительно смотриться на тебе, — проворковала Элис.
— А? Что? О… спасибо, еще раз за одежду, — бормотала я скорее из вежливости, чем из благодарности.
— Тебе нужны доказательства, — сказала Элис, глядя на меня своими невинными, широко раскрытыми глазами. — Что за поездка за покупками, без обновок? К тому же, по моему мнению, тебе оно очень идет.
Я моргнула, и не смогла вспомнить, во что она меня одела. Я не могла удержать мысли даже несколько секунд на одном месте, они разбегались в стороны как тараканы от света…
— С Джейкобом все хорошо, Белла, — сказала Элис, легко уловив причину моего волнения. — Нет необходимости спешить. Если бы ты знала, какую огромную дозу морфия Карлайл ему дал — правда его температура сжигает лекарство быстро — ты бы знала, что он будет в отключке еще порядочно времени.
Хорошо, что он хоть боли не испытывает, пока.
— Может быть ты еще хочешь о чем-нибудь поговорить, перед тем как уедешь? — сочувственно спросила Элис. — Ты сегодня пережила сильное потрясение.
Я знала, что именно ей так любопытно. Но у меня были другие вопросы.
— Я буду похожа на нее? — подавлено спросила я. — Как та девушка Бри на поляне?
Было так много всего, о чем мне нужно было подумать, но та девушка не выходила у меня из головы, новообращенная, чья жизнь внезапно оборвалась. Ее лицо, перекошенное жаждой моей крови, стояло у меня перед глазами.
Элис погладила мою руку. — Все разные. Но — да, будет что-то похожее.
Я затихла, попыталась представить.
— Это пройдет, — пообещала Элис.
— Через сколько?
Она пожала плечами.
— Несколько лет, может меньше. Для тебя может быть все по-другому. Я никогда еще не видела никого, кто выбирает этот путь добровольно. Будет интересно посмотреть, как подействует на тебя.
— Интересно, — повторила я за ней.
— Мы будем сдерживать тебя от ошибок.
— Я знаю это. Я верю тебе. — мой голос звучал монотонно и мертво.
Элис наморщила лоб.
— Если ты переживаешь за Карлайла и Эдварда, я уверена, они будут в полном порядке. Я верю, что Сэм начинает верить нам… ну, по крайней мере, хотя бы Карлайлу. Это тоже хорошо. Я представляю, что атмосфера немного накалилась, когда Карлайлу пришлось заново ломать Джейкобу кости…
— Элис, пожалуйста.
— Извини.
Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Организм Джейкоба заживлял раны слишком быстро, и некоторые его кости срослись неправильно. Он был без сознания, когда все происходило, но все равно мне трудно было об этом думать.
— Элис, можно спросить тебя? О будущем?
Она неожиданно насторожилась:
— Ты же знаешь, я не вижу все.
— Я не о том. Но иногда ты видишь мое будущее. Почему, как ты думаешь? Ведь остальное не действует на меня. Ни то, что умеет Джейн, ни талант Эдварда и Аро… — мое предложение прервалось, когда мой интерес к этому вопросу улетучился. Сейчас все эти вопросы заслоняли другие неотложные проблемы.
Элис же, нашла мои вопросы очень интересными.
— Белла, Джаспер тоже может воздействовать на тебя, его талант действует на твое тело, так же как и на всех остальных. Вот в чем разница, понимаешь? Способности Джаспера действуют на тело физически. Он действительно успокаивает твою нервную систему, или наоборот возбуждает. Это не иллюзия. И я вижу визии это последствия действий, а не просто причин или мыслей, это тоже не иллюзия — реальность, ну допустим, один из ее вариантов. Но Джейн и Эдвард, Аро и Деметрий — они действуют внутри разума. Джейн просто создает иллюзию боли. Она на самом деле не причиняет боль твоему телу, тебе просто кажется что ты ее чувствуешь. Поняла, Белла? Но ты в безопасности внутри своего разума. Никто туда не может добраться. Не удивительно, что Аро так любопытно узнать о твоих будущих способностях.
Она следила за выражением моего лица, наблюдая, поняла ли я ее логические выкладки. По правде говоря, ее слова просто пробежали мимо меня, слоги и звуки потеряли свое значение. Я не смогла сосредоточиться на них. Но я все равно кивнула, попыталась сделать вид, что до меня дошло.
Но ее не одурачишь. Она погладила меня по щеке и тихо произнесла: — С ним все будет хорошо, Белла. Мне не нужно предвидеть, чтобы знать это. Ты готова ехать?
— Еще кое-что. Можно спрошу еще про свое будущее? Подробности меня не интересуют, просто краткий обзор.
— Постараюсь изо всех сил, — сказала она, и снова сомнение в ее голосе.
— Ты все еще видишь, что я стала вампиром?
— О, ну это просто. Конечно, я вижу.
Я медленно кивнула.
Своими бездонными глазами Элис всматривалась в мое лицо.
— Белла, разве ты не знаешь свои собственные желания?
— Знаю. Я просто хочу быть уверена.
— Я уверена, пока уверена ты, Белла. Ты ведь знаешь. Если ты изменишь свое решение, то картинка изменится… или, в твоем случае, исчезнет.
Я вздохнула. — Это не произойдет.
Она обвила меня руками.
— Мне так жаль. Я не могу действительно сопереживать тебе. Мое первое воспоминание это видение Джаспера в моем будущем. Я всегда знала, что жизнь меня приведет к нему. Но я могу сочувствовать. Мне так жаль, что тебе приходится выбирать между ними двумя.
Я стряхнула ее руки с себя.
— Не жалей меня.
Были другие люди те, кто действительно заслужил симпатию. Я не принадлежу к их числу. У меня не было выбора — все мое внимание теперь сосредоточено на том, что мне придется разбить любящее сердце.
— Я иду разбираться с Чарли.
На своем пикапе я подъехала к дому, Чарли уже ждал меня. Как Элис и говорила, он был очень подозрителен.
— Привет, Белла. Как прошла поездка за покупками? — поприветствовал он меня, когда я вошла в кухню. Его руки скрещены на груди, глаза прикованы к моему лицу.
— Длинная, — тупо сказала я. — Мы только что вернулись.
Чарли оценивал мое настроение.
— Тогда думаю, что ты уже слышала про Джейка?
— Да. Остальные Каллены вернулись раньше нас. Эсме рассказала нам, где были Карлайл и Эдвард.
— С тобой все хорошо?
— Переживаю за Джейка. Как только приготовлю обед, собираюсь поехать в Ла Пуш.
— Я тебя предупреждал, что мотоциклы опасны. Надеюсь, это заставит тебя задуматься, что я не шутил.
Я кивнула, уже вынимая из холодильника еду. Чарли уселся за стол. Сегодня он, против своего обыкновения, оказался более разговорчив.
— Не думаю, что тебе стоит слишком сильно переживать из-за Джейка. Тот, кто способен так энергично ругаться, быстро поправиться.
— Джейк был в сознании, когда ты его видел? — обернувшись, я посмотрела на Чарли.
— О, да, он был в сознании. Ты б только послушала его — хотя, нет, лучше не надо. Не думаю, что в Ла Пуш кто-то его не слышал. Не знаю уж, где он набрался такого словарного запаса, но надеюсь что обычно, при тебе, он его не употребляет.
— Сегодня его можно простить. Как он выглядел?
— Развалина. Его друзья принесли его. Хорошо еще, что они большие мальчики, Джейк тяжелый здоровяк. Карлайл сказал, что у него сломана правая нога и правая рука. Почти вся правая сторона тела переломана, когда он попал в аварию с этим проклятым байком. — Чарли грустно покачал головой. — Если я когда-нибудь узнаю, что ты снова ездишь, Белла…
— Нет проблем, пап. Не услышишь. Ты, правда думаешь, что с Джейком все хорошо?
— Уверен, Белла, не переживай. Он был в силах даже подразнить меня.
— Дразнить тебя? — повторила я удивленно.
— Да уж — в промежутке между оскорблением чье-то матери и поминанием имени Господа в суе, он сказал: «Чарли спорим, сегодня ты рад, что она любит Каллена, а не меня, ха?»
Я отвернулась к холодильнику, чтобы отец не видел моего лица.
— И я не мог с ним спорить. Когда дело доходит до твоей безопасности, Эдвард более ответственен, нежели Джейкоб. Этого у него не отнимешь.
— Джейкоб очень ответственный, — встала я на его защиту. — Я уверена, авария произошла не по его вине.
Спустя минуту Чарли задумчиво произнес:
— Странный сегодня был день. Знаешь, я не суеверный, но все было так странно… Билли будто предчувствовал, что с Джейком приключится что-то плохое. Он все утро нервничал, словно индюк на День Благодарения. Не думаю, что он слышал что-нибудь из того, что я ему говорил.
— И потом, самое странное — помнишь, в феврале и марте, когда у нас были проблемы с волками?
Я нагнулась достать сковородку из буфета, и спряталась там, на секунду или на две.
— Да, — пробормотала я.
— Надеюсь, снова этих проблем у нас не будет. Сегодня утром, мы были на лодке, и Билли не обращал никакого внимания ни на меня, ни на рыбу, когда внезапно, в лесу раздался волчий вой. Их было несколько, и скажу тебе, ну и громко же они выли. А звук был такой, будто волки находились прямо в поселке. Но что самое странное, Билли развернул лодку и ринулся прямиком в гавань, будто они звали именно его. Он даже не слышал, когда я спрашивал, что все это значит.
— Шум прекратился, когда мы причалили. Но Билли заторопился не пропустить игру, хотя у нас еще было пару часов в запасе. Он нес какую-то околесицу о раннем показе… а ведь игру показывали в живую, представляешь? Я тебе говорю, Белла, это все было очень странно.
— Ну и, нашел он какую-то игру, типа, он именно ее хотел посмотреть, а потом просто не обращал на нее никакого внимания. Все время висел на телефоне, звонил Сью и Эмили, и дедушке твоего друга Квила. Я так и не понял, что он искал — он совершенно буднично с ними разговаривал.
— Затем вой раздался прямо за домом. Я ничего подобного в жизни не слыхал, у меня даже мурашки по коже побежали. Я спросил Билли — мне пришлось кричать, чтобы перекричать шум — неужели он поставил капканы прямо во дворе. Звук был такой, будто животное очень мучилось.
Я вздрогнула, но Чарли был так захвачен своей историей, что не заметил этого.
— Потом я все это забыл, потому что в этот момент Джейка принесли домой. Вот в одну секунду завывает волк, и затем — ты этого не слышишь, а только ругательства Джейка раздаются на всю округу. Ну, скажу я тебе, у парня и легкие.
Чарли сделал паузу, и задумался.
— Занятно, но что-то хорошее получилось изо всех этих неприятностей. Я не ожидал, что они в Ла Пуш когда-нибудь бросят эти свои глупые предубеждения против семьи Каллен. Но кто-то позвонил Карлайлу, и Билли был очень благодарен, когда тот пришел. Я думал, нам придется везти Джейка в больницу, но Билли захотел оставить его дома, и Карлайл согласился. Ему виднее, что лучше. Очень великодушно с его стороны подписаться на посещение больного на дому.
— И… — он замолчал, не желая произносить что-то. Вздохнул, и продолжил. — И Эдвард был… добр. Кажется, он так же как и ты переживает за Джейкоба, словно это его брат лежал там. Выражение его глаз… — Чарли тряхнул головой. — Он достойный парень, Белла. Я постараюсь запомнить это. Не обещаю, но постараюсь. — усмехнулся он мне.
— Я тебя не заставляю, — пробормотала я.
Чарли вытянул ноги и застонал:
— Как хорошо снова оказаться дома. Не поверишь, в маленьком домике Билли творилось настоящее столпотворение. Семь друзей Джейка протиснулись в маленькую гостиную, я там еле дышать смог. Ты замечала, какие здоровущие это парни квилеты?
— Да, замечала.
Чарли уставился на меня, его глаза внезапно снова сфокусировались на мне. — Правда, Белла, Карлайл сказал, что Джейк скоро сможет встать, что все только кажется ужасно, а на самом деле не так уж и плохо. Он поправиться.
Я просто кивнула.
Джейкоб выглядел таким… странно хрупким, когда я поспешила увидеть его, как только Чарли ушел. Весь в наложенных медицинских шинах, Карлайл сказал, что учитывая скорость заживления его ран, нет смысла накладывать гипс. Лицо Джейкоба было бледным и осунувшимся, он был без сознания все это время. Такой хрупкий. Громадный, и такой хрупкий. Может быть, это было всего лишь мое воображение, усиленное сознанием того, что я пришла разбить ему сердце.
Если бы только в меня ударила молния, и разделила меня пополам. Желательно, чтобы процесс был болезненный. Впервые я почувствовала, что мое желание стать вампиром это настоящее жертвоприношение. Словно я теряла слишком много.
Я поставила обед на стол рядом с локтем Чарли и направилась к двери.
— Э, Белла? Можешь секундочку подождать?
— Я что-то забыла? — спросила я, осматривая тарелку.
— Нет, нет. Я просто… хочу попросить об одолжении. — Чарли нахмурился и посмотрел в пол. — Садись, я не отниму у тебя много времени.
Я слегка смущенная, села напротив него. И постаралась сосредоточиться.
— Что тебе нужно, папа?
— Вот в чем суть, Белла. — Чарли покраснел. — Может я просто… стал суеверным, после того как с Билли пообщался, и после того как он себя так странно вел весь день. Но я тоже… предчувствую, что… я скоро потеряю тебя.
— Папа, не глупи, — виновато пробормотала я. — Неужели ты хочешь, чтобы я вернулась в школу?
— Просто пообещай мне кое-что.
Я заколебалась, готовая отказать.
— Хорошо…
— Ты мне расскажешь, прежде чем сделаешь что-то важное? Прежде чем ты сбежишь с ним, или что-то подобное?
Я простонала: — Папа…
— Я серьезно. Я не стану поднимать шумиху. Просто предупреди. Дай мне возможность обнять тебя на прощание.
Мысленно съежившись, я подняла руку.
— Это глупость. Но, если ты так хочешь… я пообещаю.
— Спасибо, Белла, — сказал он. — Я люблю тебя, детка.
— Я тоже люблю тебя, папа. — я коснулась его плеча, и затем встала из-за стола. — Если тебе что-то понадобиться, я буду у Билли.
Я не оглянулась назад, когда выбежала из дома. Это было слишком хорошо, именно то, что мне было нужно сейчас. Я злилась сама на себя, пока ехала в Ла Пуш.
Черного «мерседеса» Карлайла не было у дома Билли. Это было и хорошо и плохо. Очевидно что, мне нужно было поговорить с Джейкобом наедине. Всеж, я хотела держать Эдварда за руку, как и раньше, когда Джейкоб был без сознания. Невозможно. Но мне не хватало Эдварда — я слишком долго пробыла вдвоем с Элис в обед. Я уже знала, что не смогу жить без Эдварда. Этот факт не уменьшал боли от того, что мне предстояло совершить.
Я тихонько постучала в входную дверь.
— Заходи, Белла, — сказал Билли. Рев моего пикапа легко можно было узнать.
Я вошла.
— Привет, Билли. Он проснулся? — спросила я.
— Он проснулся примерно полчаса назад, как раз перед тем как доктор ушел. Иди к нему. Думаю, он ждал тебя.
Я вздрогнула, и затем глубоко вздохнула.
— Спасибо.
Я немного помялась у дверей в комнату Джейкоба, не зная, стоит ли мне стучать. Я решила не стучать, надеясь — я трусиха — может быть, он снова уснул. Я раздумывала еще несколько минут.
Приоткрыв дверь, я заглянула в комнату.
Джейкоб ждал меня, его лицо было спокойно и не выражало никаких эмоций. Измученный, истощенный вид исчез, сменился легким смущением. Не было живости и веселья в его глазах.
Было трудно смотреть на его лицо, зная, что я люблю его. Это изменило все больше, чем я ожидала. Я размышляла, неужели ему всегда было так трудно, все это время.
Хорошо, что кто-то прикрыл его одеялом. Было легче не видеть насколько сильно он ранен.
Я вошла и тихо закрыла дверь за собой.
— Привет, Джейк, — произнесла я.
Сначала он не ответил. Просто долго смотрел на меня. Затем с усилием, заставил себя, слегка с издевкой, усмехнулся.
— Да, я ожидал чего-то такого, — вздохнул он. — Сегодня все повернуло в худшую сторону. Сначала, я выбрал не то место, и прозевал лучшую драку, а Сэт получил всю славу. Потом Леа — дура, попыталась доказать, что она тоже крутая как и все мы и я оказался тем идиотом, кто спас ее. И теперь это. — он махнул левой рукой в сторону, где я стояла не решаясь войти у дверей.
— Как ты себя чувствуешь? — проговорила я. Что за идиотский вопрос.
— Немного скованно. Доктор Клык не уверен, сколько мне нужно обезболивающего, так что, действует методом проб и ошибок. Думаю, что он дал мне слишком много.
— Но сейчас ты не страдаешь от боли.
— Нет, боль от ран я не чувствую, — сказал он снова с издевкой улыбаясь.
Я закусила губу. Я не выдержу. Почему никто не убил меня, тогда, когда я хотела умереть?
Злой юмор покинул его лицо, и его глаза потеплели. На лбу проступили морщины, как будто он переживал из-за чего-то.
— А как ты? — спросил он, озабоченно. — Ты в порядке?
— Я? — я уставилась на него. Может у него и правда передоз.
— Почему?
— Ну, я имею в виду, что он, конечно же, ничего тебе не сделал бы, но я не был уверен, насколько все будет плохо. С тех пор как проснулся я с ума сходил, переживая за тебя. Я не знал, позволит он тебе придти или нет. Ожидание было ужасно. Как все прошло? Он злился на тебя? Прости, если все было плохо. Я не хотел, чтобы тебе пришлось пройти через это одной. Я думал, что буду там…
Мне понадобилась минута, чтобы сообразить, о чем он говорил. А он все болтал, и выглядел все более и более неловко, пока до меня не дошло, о чем он говорил. Затем я поспешила успокоить его.
— Нет, нет, Джейк! Я в порядке. Слишком в порядке, правда. Конечно, он не злился. Хотелось бы.
Его глаза расширились, кажется от ужаса.
— ЧТО?
— Он даже не злился на меня, даже на тебя он не был зол! Он такой бескорыстный, и от этого я чувствую себя еще хуже. Лучше бы он накричал на меня. Не то, чтобы я не заслужила это… ну, я заслужила худшего наказания, чем просто крик. Но его все это не волнует. Он просто хочет, чтобы я была счастлива.
— Он не злился? — переспросил Джейкоб, удивленно.
— Нет. Он был… слишком добр.
Джейкоб следующую минуту просто смотрел на меня, и затем резко помрачнел.
— Ясно, проклятье! — рыкнул он.
— Что случилось, Джейк! Тебе больно? — я не знала, куда деть свои руки, и стала искать его лекарства.
— Нет, — прорычал он с отвращением. — Не могу поверить! Он не предложил тебе ультиматум или еще что-нибудь в таком роде?
— Ничего похожего, да что с тобой такое?
Он нахмурился и покачал головой. — Я вроде как, надеялся, что он среагирует иначе. Черт его дери. Он хитрее, чем я думал.
Так как он это сказал, правда намного злее, он напомнил мне слова Эдварда, сегодня утром в палатке, об отсутствии этики у Джейкоба. Что означало, что Джейк все еще надеялся, все еще сражался. Я вздрогнула от этого глубокого удара.
— Он не играет ни в какие игры, Джейк, — тихо сказала я.
— Спорим, что именно это и он делает. Он играет так же яростно как и я, только он точно знает, что делает, а я нет. Не вини меня, что он лучший манипулятор чем я, у меня нет такого жизненного опыта как у него, чтобы научиться таким штучкам.
— Он не манипулирует мной!
— Манипулирует! Когда ты, наконец, проснешься и поймешь, что он не такой идеальный каким ты его себе воображаешь?
— Он, по крайней мере, не пугает меня что пойдет и убьет себя, чтобы я его поцеловала, — отбила я назад. Как только у меня вылетели эти слова, я ужасно огорчилась. — Стоп. Притворись, что этого не было. Я клянусь, что не собиралась ничего такого говорить.
Он глубоко вздохнул. Когда он заговорил, он был спокойнее. — Почему нет?
— Потому что я не пришла сюда затем, чтобы обвинять тебя.
— Хотя это и правда, — сказал он просто. — Я поступил именно так.
— Мне все равно, Джейк. Я не злюсь.
Он улыбнулся. — Мне тоже все равно. Я знаю, что ты простишь меня, и я рад, что сделал это. В конце концов, я хотя бы одно сделал. Я заставил тебя увидеть, что ты любишь меня. Это чего-то да стоит.
— Правда? Не было бы лучше, чтобы я все еще не знала?
— Ты не думаешь, что заслуживаешь знать, что ты чувствуешь, просто для того, чтобы когда-нибудь потом оно не свалилось на тебя, когда уже будет слишком поздно, и ты станешь замужней вампиршей?
Я покачала головой. — Нет. Я не говорю, что это лучше для меня. Я хочу сказать, что это было бы лучше для тебя. Разве это меняет что-то, знать что я люблю тебя? Это все равно ни на что не повлияло. Не было бы тебе проще, если бы я так этого и не осознала?
Он так же серьезно отнесся к этому вопросу, как и я, и обдумывал каждое слово, прежде чем ответить:
— Да, лучше чтобы ты знала. — решил он наконец. — Если бы ты не узнала… Я всегда бы сомневался, а вдруг ты бы изменила свое решение. Теперь я знаю. Я сделал все что мог. — его дыхание сбилось и он прикрыл глаза.
В этот раз я не противилась — я просто не могла противиться — желанию утешить его. Я пересекла маленькую комнату и опустилась на колени у его изголовья, боясь сесть на кровать, чтобы не толкнуть ее и ненароком не причинить ему боль, и потянулась прикоснувшись лбом к его щеке.
Джейкоб вздохнул, и положил свою руку мне на волосы.
— Мне так жаль, Джейк.
— Я всегда знал, что хочу слишком много. Это не твоя вина, Белла.
— И не твоя, — простонала я. — Пожалуйста.
Он отодвинулся от меня, чтобы взглянуть на меня. — Что?
— Это моя вина. И мне так ужасно врать, что я тут ни при чем.
Он усмехнулся. Глаза не улыбались. — Ты хочешь, чтобы я отругал тебя?
— Вообще то… думаю, что да.
Он поджал губы, раздумывая, насколько я серьезно это сказала. Улыбка быстро промелькнула на его лице, и сменилась угрюмой маской.
— Так целовать меня в ответ, это было непростительно. — он словно выплевывал слова. — Если ты знала, что ничего не будет между нами, возможно, тебе не следовало быть такой убедительной.
Я вздрогнула и кивнула. — Прости меня.
— «Прости меня» ничего не исправит, Белла. О чем ты думала?
— Я не думала, — прошептала я.
— Лучше бы ты послала меня на смерть. Ты ведь этого хотела.
— Нет, Джейкоб, — всхлипнула я, сражаясь с слезами. — Нет! Никогда.
— Ты ведь не плачешь? — спросил он, его голос внезапно снова стал обычным. Он нетерпеливо ворочался на кровати.
— Да, — пробормотала я, слабо усмехаясь самой себе, через внезапно хлынувшие слезы.
Он подвинулся, ступил здоровой ногой на пол, словно собирался встать.
— Что ты делаешь? — спросила я сквозь слезы. — Лежи, дурак, ты сам себе хуже сделаешь! — я подскочила на ноги и прижала двумя руками его здоровое плечо.
Он сдался, задыхаясь от боли откинулся назад, но обхватил меня за талию и уложил на кровать, прижав к своей здоровой половине. Я свернулась около него, пытаясь успокоить глупые рыдания, уткнувшись в его горячую кожу.
— Не могу поверить, что ты плачешь, — проговорил он. — Ты ведь знаешь, я все это говорил, только потому, что ты сама хотела это услышать. Я не взаправду. — его рука гладила мои плечи.
— Я знаю. — я глубоко и ровно вздохнула, пытаясь успокоиться. Как так получилось, что я плачу, а он меня успокаивает?
— Все это правда. Спасибо, что сказал все вслух.
— Я получил баллы за то, что заставил тебя расплакаться?
— Конечно, Джейк. — я попыталась улыбнуться. — Столько угодно баллов.
— Белла, милая, не переживай, все утрясется.
— Не вижу как, — пробубнила я.
Он похлопал меня по макушке. — Я сдаюсь и буду вести себя хорошо.
— Очередная игра? — поинтересовалась я, поднимая подбородок, чтобы посмотреть в его лицо.
— Может быть. — он слегка натянуто рассмеялся, и затем вздрогнул. — Но я попытаюсь.
Я помрачнела.
— Не будь пессимисткой, — пожаловался он. — Сделай мне скидку.
— Что ты подразумеваешь под — «буду хорошим»?
— Я буду твоим другом, Белла, — тихо сказал он, — Я не буду больше ничего требовать.
— Думаю, для дружбы уже поздновато, Джейк. Как мы можем дружить, когда мы так любим друг друга?
Он вперил свой напряженный взгляд в потолок, словно там было что-то написано. И произнес:
— Может… это будет дружба на большом расстоянии.
Я сжала зубы, хорошо, что он не видит моего лица, я душила рыдания, которые снова собирались прорваться. Мне нужно было быть сильной, и я не знала откуда мне взять сил…
— Знаешь, ту притчу из Библии? — внезапно спросил Джейкоб, все еще уставившись вверх и изучая потолок. — Ту, про царя и двух женщин, деливших ребенка?
— Конечно. Царь Соломон.
— Точно. Царь Соломон, — повторил он. — И он повелел, разрубить ребенка пополам… но это было всего лишь испытание. Просто для того, чтобы увидеть, кто перестанет делить, чтобы защитить ребенка.
— Да, я помню.
Он снова смотрел на меня. — Я не стану больше разрубать тебя пополам, Белла.
Я поняла, что он хотел сказать. Он говорил, что любит меня больше всего, и что он сдается, чтобы доказать это. Я хотела защитить Эдварда, сказать Джейкобу, что Эдвард сделал бы тоже самое, если бы я захотела, если бы я ему позволила. Я не хотела отказываться от него. Но не было смысла, начинать спорить, это только еще больше ранит Джейкоба.
Я закрыла глаза, мне хотелось бы уметь контролировать боль. Я не могла причинить ему такие страдания.
Какое-то время мы молчали. Он, кажется, ждал, что я скажу что-то, а я размышляла, что именно сказать ему.
— Можно я расскажу, что для меня самое ужасное? — колеблясь спросил он, когда я так ничего и не сказала. — Ты не против? Я буду паинькой.
— А это поможет? — прошептала я.
— Может быть. Не навредит, точно.
— Ну, тогда что самое ужасное?
— Ужасно знать, как все было бы.
— Как могло бы быть, — вздохнула я.
— Нет. — Джейкоб отрицательно качнул головой. — Я идеально подхожу тебе, Белла. Нам все было бы легко и удобно, и просто как дыхание. Это была бы обыкновенная жизнь… — он смотрел куда-то в пространство некоторое время, а я ждала. — Если бы мир был нормальным, если бы не было тут чудовищ и магии…
Я видела то, о чем он говорил, и я знала, что он был прав. Если бы мир был нормальный, как и должно быть, Джейкоб и я были бы вместе. И мы были бы счастливы. Он был моей половиной в том мире — был бы и в этом мире, если бы его не заслонило нечто более сильное, настолько сильное, что не могло существовать в рациональном мире.
Было ли такое и для Джейкоба? Что-то, что побьет козырем половину его души? Я должна верить, что есть.
Два возможных варианта будущего, две родственные души… слишком много для одного человека. И что самое нечестное, что не только я одна буду за это расплачиваться. Боль Джейкоба была слишком большой ценой. Вздрогнув от мысли об этой цене, я размышляла, дрогнула бы я, если бы уже однажды не потеряла Эдварда. Если бы я не знала, как это жить без него. Я не была уверена. Память об этом была глубоко часть меня, я не могла представить, как я буду чувствовать себя без этого.
— Он словно наркотик для тебя, Белла. — его голос все еще был мягкий, он не критиковал. — Я понимаю теперь, что ты не можешь жить без него. Уже слишком поздно. Но я был бы здоровее для тебя. Не наркотик. Я стал бы твоим воздухом, твоим солнцем.
Уголок моих губ поднялся в задумчивой полу-улыбке.
— Знаешь, я именно так о тебе и думала. Как о солнце. Моем собственном солнце. Ты разогнал все тучи надо мной.
Он вздохнул. — С тучами я справлюсь. Но сражаться с затмением не могу.
Я прикоснулась к его лицу, прижав свою ладонь к его щеке. Он выдохнул от моего прикосновения и закрыл глаза. Тишина. Я могла слышать медленное и ровное биение его сердца.
— Скажи мне, что самое ужасное для тебя, — прошептал он.
— Это не очень хорошая идея.
— Пожалуйста.
— Я думаю, от этого будет больно.
— Пожалуйста.
Как я могла ему отказать?
— Самое ужасное… — я заколебалась, и затем слова вырвались потоком правды. — Самое ужасное, что я видела все, всю нашу с тобой жизнь. И я очень хочу ее, Джейк, хочу чтобы все именно так и было. Я хочу остаться здесь и никуда не уезжать. Я хочу любить тебя и сделать тебя счастливым. И я не могу, это просто убивает меня. Как Сэм и Эмили, Джейк — у меня никогда не было выбора. Я всегда знала, что ничего не изменится. Может, потому я так отчаянно сопротивлялась тебе.
Ему понадобилось сделать усилие над собой, чтобы дышать ровно.
— Я знала, не нужно было говорить тебе всего этого.
Он медленно качнул головой. — Нет. Я рад, что ты рассказала. Спасибо. — он поцеловал меня в макушку, и затем вздохнул. — Я буду хорошим.
Я посмотрела на него, и он улыбался.
— Так ты собираешься замуж, да?
— Нам не нужно это обсуждать.
— Мне хотелось бы узнать кое-какие детали. Я не знаю, когда снова смогу с тобой увидеться.
Мне понадобилась минута, чтобы собраться с силами и заговорить. Когда я была почти уверена, что мой голос не дрогнет, я ответила:
— Это не моя идея… но, да. Для него это много значит. Я подумала, почему бы и нет?
Джейк кивнул. — Это правда. Не такое это уж и важное событие, по сравнению.
Его голос был очень спокоен, очень практичен. Я смотрела на него, любопытствуя, как ему это удалось, и все разрушила. Он встретил мой взгляд на секунду, и отвернулся. Я ждала пока его дыхание успокоиться, прежде чем заговорить снова:
— Да. По сравнению, — согласилась я.
— Сколько тебе осталось времени?
— Все зависит от того, сколько понадобиться времени Элис, чтобы организовать свадьбу, — я подавила стон, представив себе, что устроит Элис.
— До или после? — тихо спросил он.
Я поняла, о чем он говорил.
— После.
Он кивнул. Это успокоило его. Я задумалась, сколько бессонных ночей он провел, ожидая моего выпускного.
— Ты боишься? — прошептал он.
— Да, — прошептала в ответ я.
— Чего ты боишься? — теперь я еле слышала его голос. Он смотрел вниз на мои руки.
— Много чего. — я старалась, чтобы мой голос звучал легче, но я осталась честна. — Я не мазохистка, так что боль меня пугает. И хотелось бы, чтобы он был от меня подальше в этот момент — не хочу, чтобы он страдал вместе со мной, но не думаю, что так получится. Еще, переживаю, как будет с Чарли и Рене…
И самое последнее, я надеюсь, что научусь контролировать себя как можно быстрее.
Может я стану такой злодейкой, что стае придется убить меня.
Он с осуждением посмотрел на меня. — Я покалечу любого из моих братьев, кто попытается напасть на тебя.
— Спасибо.
Он нерешительно улыбнулся. Затем нахмурился. — Но разве это не опасно? Во всех историях говорят, что слишком тяжело… они теряют контроль… люди умирают… — он сглотнул.
— Нет, этого я не боюсь. Глупенький Джейкоб — неужели ты веришь в сказки про вампиров?
Похоже, он не оценил мою попытку пошутить.
— Ладно, в любом случае, много из-за чего следует переживать. Но оно того стоит, в конце концов.
Он нехотя кивнул, и я знала, что он и близко не согласен со мной.
Я вытянула шею, и зашептала ему в ухо, прижавшись щекой к его теплой коже. — Ты ведь знаешь, что я тебя люблю.
— Знаю, — выдохнул он, его рука машинально теснее обхватила меня за талию. — Ты знаешь, как бы я желал, чтобы этого оказалось достаточно.
— Да.
— Я всегда буду ждать тебя, Белла, — пообещал он, его тон полегчал и он отпустил руку с моей талии. Я отошла от него с тупым, щемящим чувством потери, чувствуя, что часть меня отрывается, и остается здесь, на кровати рядом с ним.
— У тебя всегда будет второй вариант, стоит только тебе захотеть.
Я попыталась улыбнуться:
— Пока мое сердце не перестанет биться.
Он усмехнулся в ответ. — Знаешь, думаю, что даже и после смогу тебя принять. Если ты не будешь слишком сильно вонять.
— Мне стоит вернуться увидеться с тобой? Или лучше чтобы я этого не делала?
— Я подумаю и отвечу, — сказал он. — может мне понадобиться компания, чтобы не сойти с ума. Вампирский супер хирург говорит, что я должен валятся на кровати, пока он не позволит встать — чтобы кости правильно срослись. — Джейкоб скорчил рожу.
— Буд паинькой и делай все, что советует Карлайл. Поправишься скорее.
— Конечно, конечно.
— Интересно, когда это случится, — сказала я. — когда подходящая девушка попадется тебе на глаза.
— Не слишком надейся на это Белла, — голос Джейкоба резко скис. — хотя, для тебя это наверно будет большое облегчение.
— Может быть, а может быть и нет. Я наверно буду думать, что она не слишком хороша для тебя. Интересно, насколько сильно я буду страдать от ревности.
— На это занятно будет поглядеть, — признался он.
— Дай мне знать, если захочешь, чтобы я вернулась, и я приду, — пообещала я.
Со вздохом, он подставил мне щеку.
Я нагнулась и нежно его поцеловала. — Люблю тебя, Джейкоб.
Он легко рассмеялся. — Люблю тебя еще сильнее.
Он смотрел, как я выходила из его комнаты, с непонятным выражением в черных глазах