Глава сорок третья
Дениз захлопнула бедром кассу и протянула покупателю чек.
– Спасибо за покупку, – улыбнулась она. Покупатель отвернулся, и улыбка сразу же сползла с ее лица. Она тяжело вздохнула, глядя на длиннющую очередь. Похоже, ей придется простоять здесь до самого вечера. До смерти хотелось курить, по сбежать не было никакой возможности. Она мрачно выхватила покупку у следующего клиента и принялась упаковывать ее.
– Дениз Хеннесси? – громко произнес сексуальный мужской голос. Дениз заинтересованно подняла глаза, гадая, кому она понадобилась. И тут же нахмурилась – перед ней стоял офицер полиции.
Лихорадочно прокрутив в голове последние несколько дней и не обнаружив в своих поступках ничего противозаконного, она с облегчением улыбнулась:
– Да, это я.
– Я офицер Райан. Вы не могли бы пройти со мной в участок?
Его тон не оставлял никаких сомнений в том, что это не вопрос, а скорее приказ. Дениз испуганно взглянула на него. Он больше не казался красивым мужчиной в форме: это был злобный полицейский, пришедший, чтобы навсегда запереть ее в крохотной камере без горячей воды и косметики. Она уже видела, как мрачная тюремщица, чьи ресницы никогда не видели туши, будет избивать ее дубинкой под одобрительные возгласы заключенных. Дениз облизала пересохшие губы:
– Зачем?
– Просто сделайте то, что я сказал, все остальное вам объяснят в участке, – спокойно произнес он, обходя кассу.
Дениз медленно попятилась, беспомощно оглядываясь по сторонам. Все присутствующие таращились на нее с откровенным интересом.
– Проверь его документы, детка! – крикнул ей кто то из очереди.
Дрожащим голосом она попросила у него документы. Это был совершенно бессмысленный жест – она понятия не имела, какие документы должны быть у полицейских. Непослушными пальцами она раскрыла протянутое удостоверение и долго смотрела в него, не понимая пи слова. И покупатели, и все сотрудники смотрели на нее с отвращением, вероятно думая только об одном: она преступница.
Дениз твердо решила не сдаваться без боя:
– Я никуда не пойду, пока вы не объясните мне, в чем дело.
Он подошел еще ближе:
– Мисс Хеннесси, если вы пройдете со мной прямо сейчас, мне не придется использовать вот это. – Он достал из кармана наручники. – Давайте не будем устраивать сцеп.
– Но я ничего не сделала! – беспомощно воскликнула она, начиная паниковать.
– Это мы обсудим в участке. – Похоже, он начинал злиться.
Дениз отступила еще на шаг назад. Нужно было доказать сотрудникам и покупателям, что она ни в чем не виновата. Она никуда не пойдет с этим человеком, пока он не объяснит, в чем ее подозревают. Приняв решение, она почувствовала себя немного уверенней, перестала пятиться и скрестила руки на груди.
– Я сказала: я никуда не пойду, пока вы не объясните, в чем дело.
– Ладно. – Он пожал плечами и подошел к ней. – Раз вы настаиваете…
Он открыл рот, собираясь что то сказать, но не успел: Дениз истерически завизжала, почувствовав на своих запястьях холодный металл. Вообще то ей и раньше доводилось ощущать на своих руках наручники, но обычно это происходило в более приятной обстановке. Он потащил ее к выходу. Она беспомощно вглядывалась в лица людей вокруг, не зная, что сказать.
– Удачи тебе, детка, – снова крикнула женщина из очереди. – Если тебя отправят в Маунтджой, передай привет моей Орле, скажи, что я обязательно приеду к ней на Рождество.
Дениз похолодела от ужаса. Теперь ее поместят в одну камеру с каким нибудь психопатом убийцей. Может быть, она найдет маленькую птичку со сломанным крылом, выходит ее, научит летать… так пройдут годы…
Они вышли на улицу, и Дениз вспыхнула от стыда. Каждый прохожий считал своим долгом неодобрительно покачать головой, увидев полицейского и закованную в наручники преступницу. Дениз опустила глаза в землю, молясь, чтобы поблизости не оказалось никого из знакомых. Кровь бешено стучала в висках. Может быть, еще не поздно сбежать? Она оглянулась по сторонам, но было слишком поздно – он втолкнул ее внутрь микроавтобуса, и машина мгновенно тронулась с места. Дениз прижала лицо к стеклу, прощаясь со свободой. Автобус направился прочь из города.
– Куда мы едем? – осторожно спросила она. Ни женщина полицейский, сидящая за рулем, ни офицер Райан не обратили никакого внимания на ее слова.
– Эй! – крикнула она. – Вы же сказали, что мы едем в участок?
Они молчали, не отрывая взгляда от дороги.
– ЭЙ! КУДА МЫ ЕДЕМ?!! Ответа не было.
– Я НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТА! Никакой реакции.
– Я НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! ГОВОРЮ ВАМ, Я НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТА!
Дениз начала колотить ногами по сиденью напротив, пытаясь привлечь их внимание. Женщина полицейский невозмутимо достала из бардачка кассету и вставила ее в магнитофон. Услышав звуки танцевальной музыки, Дениз была потрясена окончательно.
Офицер Райан развернулся на сиденье с недоброй ухмылкой на лице:
– Какая ты непослушная девочка, Дениз!
Он поднялся и подошел к ней. Она с ужасом поняла, что он начинает медленно вращать бедрами и такт гремящей из динамиков музыки.
Она собрала последние силы и уже почти прицелилась, чтобы врезать ему между ног, когда вдруг из глубины автобуса раздался громкий дружный хохот. Она развернулась и с изумлением обнаружила, что на полу микроавтобуса сидят ее сестры, Холли, Шэрон и еще пятеро подруг. Как она могла провести здесь полчаса и не заметить их? Не меньше минуты ей понадобилось, чтобы избавиться от мысли о том, что их арестовали вместе с ней, но окончательно все встало на свои места, только когда сестры набросили ей на голову вуаль, хором закричав:
– Девичник!
– Ах вы, сволочи! – заверещала Дениз. Минут пять она крыла их на чем свет стоит всеми известными и неизвестными ругательствами.
Девушки истерически смеялись, держась за животы.
– Тебе повезло, что я не успела врезать тебе по яйцам! – повернулась Дениз к полицейскому, продолжавшему танцевать.
– Дениз, это Кен, – захихикала ее сестра Фиона. – Он стриптизер.
Дениз ответила ей новой порцией проклятий.
– Вы что, не понимаете, что я чуть не умерли от разрыва сердца! Я думала, что меня сейчас в тюрьму заберут! Господи боже мой, что подумали обо мне покупатели! А мои сотрудники! Мамочка, мои сотрудники думают, что я преступница! – Дениз закрыла глаза с выражением крайнего страдания на лице.
– Да мы им еще на прошлой неделе все рассказали, – сообщила ей Шэрон. – Так что они просто подыгрывали.
– Что??? – У Дениз перехватило дыхание от возмущения. – Поворачивайте назад! Я должна уволить их всех немедленно!
– Перестань, расслабься и получай удовольствие от уик энда, – обняла ее хохочущая Фиона.
– Уик энд? Куда вы, черт возьми, меня везете?! Мы едем на уик энд?
– Мы едем в Голуэй. Это все, что тебе нужно знать, – таинственно заявила Шэрон.
– Если бы на мне не было этих проклятых наручников, я бы вам сейчас всем надавала по морде, – не унималась Дениз.
Девушки радостно завизжали, не обращая внимания на ее ругань: Кен начал снимать свою форму.
– Мужчины в форме смотрятся намного лучше, чем без нее, – буркнула Дениз, хмуро наблюдая за ним.
– Повезло тебе, Кем, что она в наручниках! Иначе у тебя были бы крупные неприятности! – хохотали девушки.
– Огромные неприятности, – буркнула Дениз. Он постепенно снимал с себя одежду, и выражение ее лица вдруг начало меняться. – Ой, девочки! Спасибо вам большое! – вдруг проговорила она совершенно другим тоном.
– Холли, с тобой все в порядке? Ты всю дорогу молчишь. – Шэрон протянула Холли бокал шампанского. Сама она пила только апельсиновый сок.
Холли не отрываясь смотрела в окно. За окном тянулись бесконечные зеленые холмы с вереницами овец и зеленые поля, разделенные аккуратными каменными изгородями. Тонкие линии изгородей напомнили ей огромную головоломку. Эти кусочки, расчерченные тонкими серыми линиями, и составляли ее страну. Холли вздохнула, подумав, что фрагменты своей собственной головоломки ей так до сих пор и не удалось собрать воедино.
– Да, – тихо ответила она. – Со мной все в порядке.
– Ну, пожалуйста, можно я позвоню Тому? – скулила Дениз, теребя Холли за плечо. Они лежали вдвоем на двуспальной кровати, хотя Дениз и пыталась уложить на нее Шэрон, намекая на ее стремительно растущий живот, но Шэрон все же улеглась на соседнюю, одиночную, и уже давным давно спала. Холли с завистью смотрела на нее.
– Мне строго настрого наказали не позволять тебе звонить ему, – проговорила Холли, зевая. – Этот уик энд ты должна провести в компании подруг.
– Ну, пожалуйста, – не унималась Демиз.
– Нет. Я конфискую твой телефон. – Она выхватила из ее руки мобильник и спрятала его под матрас.
Чуть не плача, Дениз смотрела, как Холли заворачивается в одеяло и закрывает глаза, и лихорадочно обдумывала план. Нужно дождаться, пока Холли заснет, и тогда можно будет позвонить Тому. Холли весь вечер была такой тихой, что Дениз начала злиться. На все вопросы Холли отвечала односложно и явно старалась избежать разговоров с кем бы то ни было. Она даже не пыталась скрыть, что ей скучно, и Дениз это очень обидело. Могла бы и притвориться. Конечно, Дениз понимала, что у нее есть причины для грусти, но ведь это ее девичник! А Холли своей мрачностью его здорово подпортила.
Холли улеглась в кровать, закрыла глаза… и все вокруг сразу же завертелось в бешеном вихре. Она открыла глаза снова. Было около пяти утра – то есть они пили почти двенадцать часов подряд. Голова раскалывалась. Какая умница Шэрон, она давным давно ушла спать. Холли начало подташнивать, стены вокруг качались и качались… Она поднялась и села на кровати, стараясь сдержать тошноту.
Она обернулась на Дениз, втайне надеясь, что та не спит. Увы, она громко храпела, не оставляя никакой надежды на разговор. Холли вздохнула. Как было бы здорово оказаться сейчас дома, в своей собственной постели, среди знакомых запахов и звуков. Она нашарила пульт и включила телевизор. По всем каналам шла одна сплошная реклама. Холли внимательно просмотрела презентацию нового ножа для чистки апельсинов, позволяющего не испачкаться соком. Затем показали чудо носки, которые не теряются в стиральной машине и всегда держатся парами.
Дениз громко всхрапнула и перевернулась на другой бок, заодно пнув Холли коленкой. Холли отодвинулась и посмотрела на Шэрон. Она шумно ворочалась на своей постели, безуспешно пытаясь перевернуться на живот. Наконец она затихла, и Холли побрела в туалет. Ей не стоило столько пить, но все вокруг только и говорили что о свадьбах, мужьях и супружеском счастье, так что пришлось беспрерывно заливать в себя вино, чтобы не разрыдаться. А ведь впереди еще целых два дня. Все подружки Дениз, которых Холли до этого видела едва ли пару раз, были еще хуже, чем сама Дениз. Они постоянно хохотали, визжали и скакали, как, впрочем, и должно быть на девичнике, но у Холли не было сил присоединиться к ним. Шэрон хотя бы могла сослаться на то, что плохо себя чувствует или устала, а Холли нечего было сказать в свое оправдание, если, конечно, не считать признания в том, что она превратилась в зануду. Этот аргумент она решила приберечь на крайний случай.
Холли так хорошо помнила свой собственный девичник, как будто он был вчера, хотя с того дня прошло уже семь лет. Тогда она вместе с подругами улетела на выходные в Лондон, но так скучала по Джерри, что звонила ему каждые два часа. Она никакие могла дождаться, когда же они наконец поженятся.
Ей предстояло обвенчаться с мужчиной своей мечты, и она считала минуты, оставшиеся до этого момента. Несколько дней без него, казалось, никогда не закончатся. Когда она вернулась, Джерри встретил ее в аэропорту, держа в руках огромную табличку: «Моя будущая жена». Она бросила на пол чемоданы и кинулась к 11ему в объятья. Какая это роскошь – в любой момент иметь возможность обнять любимого человека! Тогда, в аэропорту, все было как в кино. Но это была настоящая жизнь. А потом эта жизнь превратилась в кошмар…
Да, она наконец научилась вставать по утрам и заставлять себя одеваться и причесываться. Она смогла найти новую работу и завела новые знакомства. Она, черт возьми, даже научилась снова покупать себе еду. Но она не обольщалась насчет своих успехов. Это была всего лишь имитация – попытка подражать жизни нормальных людей. Ничто так и не смогло заполнить пустоту в ее сердце. Вся ее жизнь, как детская головоломка, рассыпалась на маленькие разноцветные кусочки. Холл и начала с краю, ведь собирать головоломку легче всего именно оттуда. Но заполнить середину ей пока не удалось.
Холли громко откашлялась, надеясь, что кто нибудь из девушек проснется и зайдет к ней. Хотелось с кем то поговорить, поплакаться, рассказать о своих страхах. Впрочем, все это они слышали уже много раз. Что нового она могла им сказать, а главное: что нового они могли ей ответить? Она повторяла раз за разом одно и то же, как испорченная пластинка, а они покорно выслушивали ее и утешали как могли. Иногда им это удавалось, и она успокаивалась на несколько дней, но потом снова наступали отчаянье и разочарование. Одни и те же жалобы, одни и те же слова утешения, а в конце концов ты просто остаешься один на один с реальным миром и не знаешь, что с ним делать. В такие моменты ей не хотелось больше никаких утешений. Ей казалось, что честнее будет просто испытывать страх и отчаяние и не пытаться просить о помощи.
Через некоторое время Холли надоело таращиться в стенку, она надела спортивный костюм и спустилась в бар.
Чарли раздраженно посматривал на последний занятый в баре столик, то и дело взрывавшийся хохотом. Часы показывали уже половину шестого, а он все еще торчит на работе и не может уйти домой. Час назад закончился девичник, уставшие девочки разошлись по своим номерам, но на этом ночь не закончилась. Едва он начал убирать со столов, как завалилась эта пьяная компания, видимо, после дискотеки. Они сидели до сих пор и явно не собирались расходиться. Они даже не были постояльцами, но ему приходилось их обслуживать, потому что с ними была дочь хозяина отеля. Он терпеть не мог ее и ее зазнайку приятеля. Уж лучше бы остались те девочки – они, по крайней мере, вели себя вежливо.
Одна из девушек, бывших на вечеринке, неверной походкой зашла в зал, несколько раз наткнулась на стену и, наконец, добралась до барной стойки, Чарли с трудом сдержал смех.
– Только не говори, что ты вернулась за новой порцией!
– Нет, я пришла попросить стакан воды. – Она икнула. – О господи! – простонала она, увиден свое отражение в зеркале. Выглядела она и впрямь страшновато – вроде чучела на ферме его отца. Светлые волосы торчали в разные стороны, как солома, под глазами черными кругами растеклась тушь, зубы потемнели от красного вина. Казалось, что кто то подбил ей оба глаза, и при этом она стонала, словно били на самом деле в живот.
– Держи. – Чарли поставил перед ней стакан с водой.
– Спасибо. – Она окунула палец в стакан и попыталась оттереть круги под глазами.
Чарли расхохотался. Она прочитала на табличке его имя и раздраженно подняла на него глаза:
– Ну и чего смешного, Чарли?
– Я думал, ты пить хочешь. Если бы ты попросила, я бы дал тебе салфетку, – усмехнулся он.
Женщина засмеялась:
– Я подумала, что лед и лимон будут полезны для кожи.
– Это что то новенькое, – улыбнулся Чарли. Дочь владельца нехорошо посмотрела в его сторону. Он машинально принялся вытирать стойку. – Ну что, девочки, хорошо повеселились?
Холли вздохнула:
– Да, наверное.
Сложно было сказать, повеселились они или нет. Да, она смеялась вместе со всеми сегодня, радовалась за Дениз, но мысли се были далеко отсюда. На этой вечеринке она вела себя как стеснительная школьница, – молча пряталась в углу и ни с кем не разговаривала. Она видела, что всех раздражают ее беспрерывные взгляды на часы, но все равно не могла дождаться, когда это закончится и можно будет пойти спать. Ей хотелось бы повеселиться, но не получалось.
– Ты в порядке? – Чарли оставил в покое стойку и подошел к ней. Похоже было, что она вот вот расплачется, впрочем, это было бы неудивительно. Многие становятся чувствительными после нескольких рюмок.
– Я очень скучаю по мужу, – всхлипнула она, и ее худенькие плечики задрожали.
Лицо Чарли расплылось в улыбке. Всегда очень забавно наблюдать за пьяными.
– Чего смешного? – рассердилась она.
– Вы надолго приехали? – улыбнулся он.
– На уик энд, – вздохнула она, теребя в пальцах грязную салфетку.
Он снова засмеялся.
– А что, ты никогда раньше не уезжала без него на уик энд?
Она забавно нахмурилась, вспоминая.
– Только однажды, – наконец ответила она. – Это был мой собственный девичник.
– А давно это было?
– Семь лет назад. – По ее щеке прокатилась первая слеза.
Чарли засмеялся и покачал головой: – Давненько. Ну, если ты однажды смогла это сделать, значит, сможешь и еще раз. – Он улыбнулся. – Семь лет – счастливый срок. Знаешь, как говорят?
Холли фыркнула. Да уж, счастья у нее было достаточно.
– Да не волнуйся ты так, – улыбался Чарли. – Твой муж наверняка тоже очень страдает без тебя.
– Господи, надеюсь, что нет, – вдруг испугалась она.
– Вот видишь! Наверняка и он надеется, что ты не страдаешь без него. Нужно радоваться жизни.
– Пожалуй, ты прав, – вдруг приободрилась Холли. – Он не хотел бы, чтобы я грустила.
– О чем и речь, – добавил Чарли и вдруг с ужасом заметил, что дочь хозяина приближается к нему с перекошенным лицом.
– Слушай, Чарли, – мрачно проговорила она, – я уже целый час пытаюсь привлечь твое внимание. Если бы ты поменьше болтал с клиентами и хоть немного работал, мне и моим друзьям не пришлось бы сейчас умирать от жажды.
Холли изумленно посмотрела на нее. Да кем она себя мнит, чтобы так разговаривать? Не говоря уж о том, что от ее приторных духов першит в горле.
– Извините, что то не так? – Хозяйская дочка обернулась к Холли и оглядела ее с ног до головы.
– Вообще то да. – Холли глотнула воды, чтобы унять кашель. – У вас такие отвратительные духи, что меня сейчас стошнит.
Чарли поспешно отвернулся, делая вид, что режет лимон. Он спиной чувствовал, с какой яростью девушки смотрят друг на друга. Ему пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не рассмеяться.
– В чем проблема? – вдруг раздался низкий мужской голос, и Чарли поспешно развернулся, узнав голос приятеля дочери хозяина. Оп был еще большим хамом, чем она сама. – Присядь, дорогая, я сам все принесу.
– Отлично. Хоть один вежливый человек нашелся, – фыркнула та, еще раз оглядела Холли на прощание и продефилировала обратно к своему столику. Холли с интересом смотрела, как раскачиваются при ходьбе ее бедра. Видимо, она манекенщица или еще что то в этом роде. Это отчасти объясняет ее поведение.
– Как дела? – поинтересовался у Холли подошедший парень, разглядывая ее грудь.
Чарли пришлось прикусить язык, чтобы не вмешаться, и он поспешно принялся наливать пиво. В любом случае, подумал он, вряд ли ему удастся ее подцепить, она же по уши влюблена в своего мужа. Чарли очень хотелось увидеть, как она его отошьет.
– Все отлично, – мрачно ответила Холли, стараясь не смотреть ему в глаза.
– Меня зовут Сгиви, – сказал парень, протягивая руку.
– А меня Холли, – буркнула она и коснулась его руки, стараясь не вести себя как законченная грубиянка.
– Холли… какое чудесное имя. – Он задержал ее руку намного дольше, чем следовало, и Холли пришлось взглянуть ему в лицо. У негo были блестящие голубые глаза.
– Спасибо, – смущенно ответила она, краснея. Чарли вздохнул. Ну вот, даже она не устояла, а он так на это надеялся…
– Угостить тебя, Холли?
– Спасибо, у меня уже есть что пить. – Она приподняла свой стакан.
– Ладно, тогда я сейчас отнесу все это к своему столику, а потом вернусь, чтобы угостить милашку Холли. – И с этими словами он удалился.
Чарли неодобрительно посмотрел ему вслед.
– Что это еще за придурок? – в замешательстве спросила Холли, и Чарли с облегчением рассмеялся. Ему нравилась эта девушка, несмотря на то что она рыдала, скучая по мужу на следующий же день после отъезда.
Чарли понизил голос:
– Это Стиви, приятель Лоры. Той стервы блондинки, которую ты только что имела счастье наблюдать. Ее папаша – владелец этого отеля, так что у меня, к сожалению, нет возможности сказать ей, что я о ней думаю, хотя мне порою очень хочется. Я думаю, что он и не стоит того, чтобы терять из за нее работу.
– А по моему, стоит, – ответила Холли, с отвращением рассматривая красавицу Лору. – Ладно, Чарли, спокойной ночи, – проговорила она, с трудом сползая со стула.
– Спать пойдешь? Она кивнула.
– Пора бы, уже начало седьмого. – Она постучала по своим часам. – Надеюсь, тебе тоже удастся сегодня поспать, – улыбнулась она.
– Я не стал бы особо на это рассчитывать. – Он проводил се взглядом и заметил, что Стиви вышел вслед за ней. Надо было присмотреть за ней – Чарли хотел убедиться, что с девушкой все будет в порядке. Он вышел следом.
Холли сонно зевнула и побрела по коридору. Приятно, что можно с кем то поболтать даже в такое время. Она часто не могла заснуть до самого утра, но звопитьуже было некому, все спали. Здорово было бы завести своего собственного бармена, с которым можно болтать когда вздумается. Впрочем, один у нее уже есть. Дэниел.
Кто– то тронул ее за плечо, заставив подскочить от неожиданности. Она резко развернулась и увидела Стиви.
– Тише, тише! – прошептал он. – Это же я.
– Выдумаете, что делаете? Вы меня напугали! – сердито прошептала она в ответ.
– Прости. – Он улыбнулся и заправил прядь волос ей за ухо.
Холли попятилась от него.
– Я думаю, Стиви, вам пришла в голову плохая идея. Идите обратно к своей подружке.
Он слегка покачнулся, и Холли почувствовала резкий запах алкоголя и сигарет. Он снова улыбнулся.
Она быстро развернулась, пытаясь сбежать, но он схватил ее за руку, притянул к себе и впился ей в губы.
– Стиви! – раздался пронзительный женский крик. – Ты что?!
Стиви испуганно отшатнулся. Холли обернулась на крик и увидела в конце коридора совершенно растерянную Лору. Стиви подбежал к ней и радостно помахал Холли из за ее плеча. Холли с отвращением вытерла губы.
– Ужас! – пожаловалась она подоспевшему Чарли, – я совершенно этого не хотела!
– Не волнуйся, – засмеялся Чарли, – я все видел, я следил за вами из дверей.
– Ну, спасибо за помощь, – язвительно сказала Холли.
– Прости, прости, наверно, нужно было вмешаться, но я очень хотел, чтоб она это увидела. – Он засмеялся.
Холли тоже улыбнулась, глядя, как в конце коридора Лора осыпает Стиви проклятьями, а он жалобно просит прошения.
Вернувшись в спальню, Холли ухитрилась удариться решительно обо все, что стояло в комнате, прежде чем добралась до кровати, но мужественно молчала. В конце концов она споткнулась о ножку кровати и жалобно вскрикнула.
– Тише! – сонно простонала Шэрон.
Холли подошла к постели. Дениз мирно спала, уткнувшись в подушку. Холли трясла ее за плечо, пока та не проснулась.
– Что? Что? – сонно пробормотала Дениз.
– На. – Холли сyнула телефон ей под нос. – Звони своему будущему мужу, скажи, что ты любишь его. Я никому не расскажу.
На следующий день Холли и Шэрон отправились прогуляться к морю, чтобы немного проветрить голову. Уже стоял октябрь, но все еще было довольно тепло, Холли даже не пришлось надевать пальто. Она остановилась, слушая ласковый плеск прибоя. Все ушли обедать, но Холли пока не могла даже думать о еде.
– Как дела, Холли? – Шэрон еле слышно подошла сзади и обняла ее за плечи.
Холли вздохнула:
– Каждый раз, когда кто то задает мне этот вопрос, я отвечаю: «Спасибо, все в порядке». Хотя на самом деле все совсем не в порядке. Люди на самом деле хотят узнать, как у тебя дела, когда задают этот вопрос? Или это пустая вежливость? – Холли подняла глаза на Шэрон. – В следующий раз, когда моя соседка спросит, как у меня дела, я, наверное, не выдержу и отвечу, что дела у меня довольно паршиво. Что мне грустно и одиноко. Что завидую ей и ее чудесной маленькой семье, только вот мужу ее не завидую, раз ему приходится жить с пей. Расскажу, как я устроилась на новую работу, завела массу новых знакомств, как я изо всех сил пытаюсь держаться молодцом, но ничего у меня не получается. А потом я расскажу, как мне тошно все время слышать, будто время лечит. Я расскажу ей, что ничто на самом деле не может вылечить эту боль и что каждое утро я просыпаюсь в пустой постели и эта пустая постель – как соль на рапу. – Холли глубоко вздохнула. – А потом я расскажу, как мне не хватает мужа, какой бессмысленной стала моя жизнь без него. Я расскажу ей, что жду одного – когда все это наконец закончится и я смогу снова быть с ним вместе. А она, наверное, ответит: «Вот и хорошо», – как она всегда это говорит, поцелует на прощание мужа, запрыгнет в машину и повезет детишек в школу, потом поедет на работу, вернется домой, приготовит ужин, поужинает и ляжет спать, обнимая мужа, и все у нее будет замечательно. А я в это время буду мучиться только одной мыслью: какого цвета блузку надеть на работу. Понимаешь? – Холли повернулась к Шэрон с болью в глазах.
– Ой! – воскликнула Шэрон, отшатнувшись от нее.
– Ой? – переспросила Холли раздраженно. – Это все, что ты можешь мне ответить?
Шэрон прижала руку к животу и засмеялась: – Да нет же, дурочка! Ребенок шевелится! Холли изумленно опустила глаза на се живот.
– Потрогай! – Шэрон схватила ее за руку.
Холли положила ладонь ей на живот и почувствовала легкий удар. Они посмотрели друг на друга, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.
– Ах, Шэрон, если бы вся моя жизнь состояла из таких чудесных мгновений, я больше никогда не стала бы жаловаться на судьбу!
– Холли, жизнь не может состоять только из чудесных мгновений. Тогда они перестанут быть чудесными, а станут обычными. Как можно оценить счастье, если ты никогда не страдал?
– Ой! – вскрикнули они хором, потому что ребенок снова ударил изнутри.
– Я думаю, из этого мальчика вырастет настоящий футболист, такой же, как папочка, – засмеялась Шэрон.
– Мальчик? – ахнула Холли. – Это мальчик? Шэрон кивнула, и ее глаза засветились счастьем.
– Знакомься, Холли, это малыш Джерри. Джерри, это твоя крестная мама Холли.
